Дон Делилло - Весы

– Молли Брайт.

– Не слушай ее. Джек такой, клеится только на словах. Трепло страшное. Но это не значит, что тебе придется с боем вырываться из клуба.

– Мне так и говорили. Но это, знаешь ли, чересчур.

– Что именно?

– Ругается на своих девчонок вроде «сука безмозглая» или «спущу с лестницы на хуй».

– Но, дорогуша, здесь же тебе не бухгалтерская контора. Подумаешь, выразился немного.

– У него припадки, он постоянно орет, – сказала Линетт.

– Зато никогда тебя не тронет.

– Молли Брайт предложила заменить Блейз, и что в итоге? Скандал.

– А ты больше слушай Молли Брайт. Знаешь, если б дерьмо было музыкой, она была бы духовым оркестром. Нужны позарез деньги – попроси у Джека. Только не забудь сказать о продуктах. Он ловится на все, что связано с едой.

Линетт сидела в ковбойском костюме, со стеком и длинноствольным револьвером. Бренда считала, что у девушки есть талант, но вот вкуса – ни капли. То, что она показывает, даже стриптизом не назовешь. Скорее порнуха, плюс пара проходок и штришков.

– Мне говорили, что в Новом Орлеане этот Джек – настоящий воротила.

– Он там держит другой клуб.

– Он там держит другой клуб, я знаю.

– Называется «Вегас», – сказала Бренда. – Но насчет воротилы не слышала. Тут надо подумать.

– А что за собаки с ним все время?

– Это его собаки, он считает их своей семьей. Живут в клубе, кроме той, которую он забирает домой.

– Они здесь для охраны?

– Не знаю, что ему охранять тут, кроме нас, стриптизерш.

– Пойду пописать, – сказала Линетт.

– И еще вот что. Джек всегда спрашивает, не гомик ли он. «Как ты думаешь, Линетт, я гомик? Я не кажусь тебе гомиком? Нет, правда, я не похож на твоих знакомых гомиков?» Будь уверена, так он и спросит. «А ты удивишься, если кто-то скажет тебе, что я гомик? Я не разговариваю, как гомик, который хочет скрыть, что он гомик?»

– И что мне отвечать? – спросила Линетт.

– Совершенно без разницы. Это ведь Джек.

Джек Руби зашел с Коммерс-стрит. Пятьдесят два года, пузатый, лысеющий, с медвежьими плечами и грудью, с тремя тысячами долларов наличкой, заряженным револьвером, пузырьком «Прелюдина» и с повесткой в суд мелких тяжб за то, что подсунул в магазине поддельный чек.

Он вошел в гримерку и сказал Бренде:

– Тихо. Дай послушать.

По радио передавали «Линию жизни». Там обсуждали героизм, канувший в прошлое.

Джек сел у второго зеркала, наклонив голову, чтобы лучше слышать.

Диктор произнес:

– Не так давно в Америке на уроке истории у тридцати пяти способных студентов спросили, где находится Гуадал-канал. Менее трети знали, что такой вообще существует. Пламенный героизм, самая великолепная битва за три тысячи лет военной истории, воплощение американского духа, истинной Америки, как бревенчатая хижина на фронтире и родные просторы. Но сейчас все об этом забыли. День Объединенных Наций знает в сто раз больше народу.

На Джеке был темный костюм, белая рубашка и белый шелковый галстук, он носил федору с заломленными полями, которая помещала его в фокус, придавала резкость и направленность – настоящий детектив на задании.

– Люблю я это дело, – сказал он. – Во мне поднимается что-то громадное, когда говорят о нашей стране. Видела бы ты меня, когда по радио объявили, что умер Рузвельт. Я в своей форме плакал как ребенок. А где моя Наездница Рэнди?

– Пошла пописать.

– Она что, такая страстная? Не знаю, что делать. Боюсь, как бы лицензию не отобрали.

– Это же стриптиз, – ответила Бренда.

– На Бурбон-стрит она была гвоздем программы. Но теперь я не знаю, вдруг решат, что ее уж слишком заносит, когда она срывает свои стринги.

– Она хочет славы, Джек.

– Я мог бы ее заставить надевать другую шмотку.

– Она и ее сорвет, какая разница.

– В Далласе нельзя ниже лобка. Из-за нее меня прикроют.

– Она ужасно молода.

– В этом отчасти и секрет успеха. Конкуренты дышат мне в затылок.

– И поэтому ты платишь ей больше, чем нам?

Джек изумленно отпрянул.

– Ничего не знаю, – сказал он. – Когда это выплыло?

– Ты платишь Линетт раза в два больше.

– Бренда, клянусь тебе, я понятия не имею, о чем речь. Я тут вообще ни при чем.

– Платишь ей больше и при этом говоришь, что из-за нее тебя прикроют.

– Я даю ей денег, чтобы она была звездой. Мне позарез нужен гвоздь программы.

– Ты вообразил себе, будто конкуренты хотят вышибить тебя из этого бизнеса. Они просто конкуренты, и зарабатывают на жизнь так же, как мы.