Сергей Кузнечихин - Где наша не пропадала

А Кипыч попал под машину. Но странное дело, перед этим он раздарил все книжки. И те, что почитать покупал, и те, что по работе нужны. Мне пассатижи отдал. Я отказывался, а он незаметно положил их на кровать и ушел. Даже «спидолу» сыну вахтерши отдал. Может, шальная машина и неслучайной была?

Поговорка раньше была: «Береги платье снову, а здоровье – смолоду».

Или честь смолоду?

Подзабыл. Давно ни от кого не слышал. Наверно, все-таки честь, о которой теперь почти не вспоминают. Зато о здоровье талдычат постоянно и по радио и по ящику. Вот и я о нем, безвозвратно растраченном, прокуренном, пропитом и т. д. Внушали с детства, да мало кто прислушивался. Однако встречались очень даже экономные. С двумя такими работать довелось. И жили в одной кошаре. Они, кстати, не только тезками были, но и похожи, как братья: оба чернявые, сухопарые. Но, главное, повадки одни и те же, хотя приехали из разных мест. Один сибиряк, другой из краснодарской станицы. Техникум закончили и отправились: один в Сибирь – якобы за длинным рублем, другой – в краевой центр, чтобы далеко не отрываться от целебной черемши и прочих продуктов, выращенных на домашнем натуральном навозе. Но нашли дуг друга сразу. Общие интересы свели. Работали без особого рвенья и в дело вникать не спешили, но ребята непьющие, уживчивые, с девушками легко знакомились, поэтому старики охотно брали в командировки и того и другого. Таких удобнее держать на подхвате, чем смышленых разгильдяев. Но брали поодиночке, чтобы перебора балласта не было. Один нахлебник бригаду не объест. Да и справедливости ради не скажу, что совсем бесполезные работники. А с толковыми учителями и сами понемногу заматерели. При этом нормальных дурных привычек от своих матерых наставников не переняли. Если в застолья попадали, то не больше стакана сухого вина или шампанского. Про курево, полагаю, и упоминать нет смысла. Ребятишки с детства усвоили полезный лозунг: «Помни, пионер не пьет и не курит – здоровье не в рюмке, а в физкультуре».

Короче, здоровье через край брызжет, а им все мало – зарядку по утрам делают. Особенно в командировках, когда на работу можно опоздать. И парни рассказывали, и сам видел. Выпало как-то с тем, который краснодарский казак, приключение длиною в полтора месяца. Дорога недальняя, но с двумя пересадками. Сначала с поезда на поезд, а потом еще и на автобус. Был бы один, я бы и не заметил эти неудобства. Ситуация накатанная. Дело даже не в том, что ехали по разбитой дороге, стоя в переполненном автобусе, но на каждой пересадке приходилось его барахло таскать. У меня-то, как в солдатской песне, все имущество в ночной горшок вмещается, а у него пузатый баул спортивной одежды и лыжи с палками. Но едем-то не на туристическую прогулку, а работать, приборы с собой везем, для них уже третья и четвертая рука нужны. А у меня их тоже только две.

Гостиница на руднике перед нашим приездом сгорела. Поселили нас к доброй бывшей зэчке. Дымила, как не налаженная котельная. Одну папиросу от другой прикуривала. У Шурика весь организм возмущается. И форточки на зиму заклеены. Но не станет же он хозяйку на улицу выгонять, чтобы его здоровье не страдало. Я, грешным делом, не постеснялся воспользоваться ситуацией, в тепле покурить намного приятнее. Потерянное здоровье надо восстанавливать и Шурик каждое утро, не жалея рабочего времени, изматывает себя зарядкой, а через день бежит кросс на лыжах. У бабки в ограде метровые сугробы, возле стайки гора не колотых дров, но совместить приятное с полезным физкультурнику даже в голову не приходило. Все это оставлялось для пьяницы Петухова. Я, в общем-то, не злоупотребляю, но в его глазах выглядел законченным алкашом. Однако в разведку с ним не пошел бы по другой причине – храпит слишком громко.

Водку Шурики не пили, а закусывать были горазды.

Гости ко мне пришли. Принесли свежей рыбы. Пошел пожарить, а плитка занята – Шурик глазунью из восьми яиц готовит. А второй в это время в коридоре гантелями машет. С глазуньей возни немного. Подхватил он шкворчащую сковородку и друга зовет, пошли, мол, поужинаем. А тот ему: сейчас, еще немного, еще чуть-чуть, а сам продолжает махать – ноги на ширине плеч, руки перед собой, поворот влево, поворот вправо. Второй Шурик выглядывает из комнаты, зовет:

– Иди, остывает.

– Еще минуточку, пять приседаний осталось, – успокаивает.

Отприседался, обтерся холодной водой под краном, играя передо мной бицепсами и трицепсами, приходит в комнату, а друг последнее яйцо доедает – увлекся. Расстроился и явился к нам. Угостите, мол, рыбкой, очень вкусно пахнет. Угостили, даже рюмку налили. Рыбы поел, а от рюмки наотрез отказался.