Эмма Миллс - До и после [litres]

Не сказала бы, что она получилась особенно хорошей. Уж точно не захватывающей: в первом тайме мы взяли отрыв в три тачдауна и сохраняли его до самого конца. В последние пятнадцать минут тачдаунов стало пять. Эмир сиял, предвкушая победу.

Большую часть игры я думала о своем. В последнее время я перечитывала «Чувство и чувствительность». Я бы назвала этот роман своим любимым, но так происходит с каждой книгой Остин, стоит только взяться ее перечитать. Пожалуй, единственное, что я не могла полностью принять, – это «Мэнсфилд-парк», потому что – внимание, спойлер! – главная героиня влюблена в своего двоюродного брата. Знаю, что в то время подобные вещи были нормой, но у меня мысли о любви кузенов вызывали тошноту, особенно после того, как в моей жизни появился Фостер.

Если не принимать во внимание любовь ьсузенов, в книгах Остин мне не слишком нравилась только одна вещь – финальное воссоединение. Джейн писала о непобедимой любви и сильных чувствах, о перипетиях отношений, от которых захватывает дух… Ну неужели нельзя было чуть больше внимания уделять признаниям в любви? Это же самое интересное. Мне хотелось читать о долгих страстных поцелуях, а Джейн ни о чем подобном не упоминала.

Как и о школьных футбольных матчах. Я представляла, какими словами она описала бы гордость, объявшую мисс Теннисон, когда та наблюдала за игрой мистера Кинкейда. И багровые шлемы команды Темпл-Стерлинга, которые сверкали в свете прожекторов. И слабый запах марихуаны, исходивший от Эмира. Интересно, в те времена кто-нибудь осмелился бы писать о марихуане? Джейн наверняка была бы в шоке.

Фостер всю игру молчал. Я иногда косилась на него, чтобы удостовериться, что он все еще дышит, но его взгляд будто приклеился к полю.

– Тебе понравилось? – спросила я после матча, когда мы двинулись в сторону парковки.

Он ответил в типичной фостеровской манере – вопросом на вопрос:

– Как думаешь, как они научились драться с незнакомцами?

– Не знаю… Ну это же не драка, просто тэкл.

– Но как бросаться на людей, если не ненавидишь их?

– Это же необязательно. Нужно просто не хотеть, чтобы они победили.

Какое-то время он обдумывал сказанное и заговорил, лишь когда мы ехали домой.

– Тот парень по имени Эзра очень хорош, – заявил он почти как Эмир. – Прямо… магнит для мячей.

Я не удержалась и фыркнула:

– Чего-чего?

– Магнит для мячей. Он был магнитом, а мяч – металлом. Сам летел и прилипал к нему.

Лучший игрок страны, уже четыре года начинающий матчи. Магнит для мячей. Интересно, как великий и ужасный Эзра Линли отреагировал бы, услышь он новый титул.

– Кэс уронил мяч, – спустя пару мгновений добавил Фостер. Да, было дело, ближе к концу игры. – Он антимагнит.

Я даже возмущаться не стала. Просто еще раз фыркнула.

Фостер все еще пребывал в глубоких раздумьях. Он даже забыл напроситься на вечеринку в честь победы. Только выходя из машины рядом с домом, Фостер наконец спросил:

– Я точно не могу пойти? Я буду вести себя тихо. И не стану мешать, если ты захочешь напиться. Даже тете Кэти ничего не скажу.

Я бросила взгляд на дом и убедилась, что окна закрыты.

– Я не собираюсь напиваться, – ответила я. – Никто там не будет напиваться. А у тебя уже комендантский час, иди в дом.

Фостер должен был быть дома во столько же, во сколько и я в его возрасте, – в десять. Сейчас мне разрешалось возвращаться в полдвенадцатого. Не особо честно добавлять всего полтора часа, но мне не хотелось ни с кем ругаться.

– Но я даже не устал, – возразил Фостер, все еще не закрывая дверь машины.

– Какая разница, устал ты или нет. Ты просто должен быть дома в десять.

– Но мне же нужно присматривать за тобой.

Я не выдержала и расхохоталась:

– Иди-ка домой.

Фостер послушно захлопнул дверцу и молча смотрел, как я уезжаю.

Я не особо любила тусить у кого-то дома, но это была первая такая вечеринка в новом учебном году, и я чувствовала, что обязана туда сходить. Подъезжая к дому Мартина Лейхи, я мечтала о светских приемах времен Джейн Остин: о роскошном экипаже и красивом вечернем платье, о слугах, которые объявляют имена и титулы вошедших. О настоящих танцах под настоящую музыку. О соблюдении приличий. В общем, чтобы без блевотины в кустах. Без дуракаваляния. В сериалах и кино школьные вечеринки слегка приукрашивают: фоном ставят какую-то попсу, снимают слишком мало народу под слишком ярким освещением, но по сути все верно. Подобные тусовки – сборище идиотов, которые обожают все драматизировать. Когда я вошла в дом Мартина Лейхи (разумеется, объявлять мое имя никто и не думал), то вспомнила еще одну деталь, о которой молчат в кино и по телику и о которой я успела забыть за лето: если ты не один из таких идиотов, то на этих вечеринках тебе будет до смерти скучно.