Дженни Колган - Шоколадная лавка в Париже [litres]

Как буду выкручиваться, если все-таки найду себе кого-нибудь, я старалась не думать. Было не до того – сначала выздоравливала, потом ломала голову, как теперь жить: единственный более или менее приличный работодатель в округе отныне в моих услугах не нуждается, а почти всю компенсацию от фабрики я истратила. Но как бы там ни было, моего увечья никто не увидит, и точка.

Ковыляя по ступенькам верхнего пролета, я заметила стоявшего на лестничной площадке Сами. Тот жизнерадостно помахал мне зеленой бутылкой. На Сами был пестрый шелковый халат, который ему слишком короток. Поднимаясь, я старалась не смотреть вверх.

– Alors! – гаркнул Сами. – Веселый вечер начинается!

– Не для меня, – поспешно возразила я. – С ног валюсь от усталости.

Сами мой отказ оскорбил до глубины души.

– Ты не хочешь познакомиться с моими друзьями?

Откровенно говоря, я не имела ни малейшего желания.

Во-первых, скудные запасы моего французского исчерпаны. Конец. Fin. А во-вторых, друзья у Сами наверняка такие же эксцентричные, как он. При мысли о том, что весь вечер я просижу в каком-нибудь шумном заведении, да еще и окажусь самой скучной из всех присутствующих, накатило уныние. Больше всего хотелось рухнуть на диван перед телевизором. Но, заглянув в квартиру и увидев включенный телевизор, я сообразила – да, только в этот момент! – что все программы здесь на французском. На экране за столом сидели четыре парня и орали друг на друга. Я вздохнула. Все бы отдала, чтобы посмотреть на кувыркающуюся собаку в программе «Минута славы» – желательно под пиццу.

За обедом казалось, будто я наелась на весь день, но мой желудок другого мнения. Надо было зайти в магазин, но понятия не имею, где здесь продуктовый. А в квартире явно ничего съедобного нет. Единственные запахи, которые чую: экзотический гель для душа, сигаретный дым и благоухание огромной сандаловой свечи.

И вообще, несчастный случай на фабрике изменил мою жизнь – и я сейчас говорю не только о встрече с Клэр. Раньше я была готова на любую авантюру, но теперь, к сожалению, осознала, что отнюдь не являюсь неуязвимой. Я говорила, что мне надо прийти в себя, но на самом деле просто пряталась.

После многочисленных вечеров в обществе Сами я убедилась: если он тащит тебя тусоваться, спорить бесполезно. И кстати, тусовки с Сами – совершенно непередаваемый опыт. Мы с Кейт отправлялись тусоваться, говорили друзьям, в какой бар идем, а те закидывали нас эсэмэсками и сообщениями в мессенджерах, предлагая пересечься. В результате неизменно собирались в клубе «Лица», потому что там есть танцпол. Напрыгавшись, завершали вечер кебабами в «Понтин Али». Так у нас поступают все.

Вечера были похожи один на другой как две капли воды: иногда повеселее, иногда поскучнее. Почти каждый раз наблюдали чью-нибудь драку. Время от времени в драку ввязывалась Кейт.

Но у Сами особый талант. Тем же методом он создает костюмы для оперы. Берет повседневное, невзрачное, безвкусное и превращает в нечто волшебное – и все это при минимуме денежных затрат, но при максимуме вдохновения.

Сами всегда знает, где сейчас проходит выставка или готовится флешмоб. Однажды вечером в Париж прибыл цирк из Монако. Мы сидели на крошечной террасе на крыше дешевого ресторана, где готовят лучший в Париже буйабес. Светящиеся гирлянды обвивали разномастные столики. Мы смотрели, как из фургонов выходят слон и тигры. В другой раз Сами объявил, что все должны надеть что-то синее, потом уговорил охрану, чтобы нас пропустили на закрытую выставку популярного молодого скульптора, – просто так, забавы ради. Пили бесплатное вино и громко обсуждали работы автора, строя из себя претенциозных снобов, пока нас не выставили за порог. Круг «вечерних друзей» Сами постоянно меняется. Кого там только нет: бармены, сотрудники театральных касс, мясники, пекари, актрисы, гитаристы. Короче говоря, те, у кого рабочий день нестандартный. Они освобождаются, когда все рестораны и бары уже закрыты. Им нужен человек, который знает, как отлично провести время в ночном Париже.

В первый вечер я, конечно, всего этого не знала. Но, несмотря на усталость, ощущала приятное волнение. Хотелось куда-то выбраться, пообщаться с людьми, которым неизвестна вся моя биография начиная с рождения и которые не станут снова и снова однообразно шутить про Долговязого Джона Сильвера. (Недавно я перестала ходить с тростью – все равно везде ее забывала.)