Юрий Гаврилов - Рассказы о рыбалке

Во время войны 1812 года в Вытегру на судах были вывезены для хранения все драгоценности и вещи императорского Эрмитажа и Кабинета Его Величества.

В последнюю войну, по «дороге жизни», город принял и обустроил тысячи блокадных семей из осажденного Ленинграда.

Фашисты в Вытегру так и не зашли, они были остановлены в шестидесяти километрах.

Бывал в Вытегре и Сергей Есенин, гостя в деревне Кондуши у друга и соратника по перу Николая Клюева

Помогло Вытегре остаться в своей первозданности то, что как не пытались высокие государственные умы провести через город железную дорогу Москва-Архангельск, ничего у них не получилось. Природа не покорилась. И, слава Богу! Если до недавнего времени большинство людей стремились ближе к цивилизации, то сегодня наметилась обратная тенденция. Многие бегут от нее в поисках душевного равновесия и сохранения пошатнувшегося здоровья. Правда, если честно, бегут недалеко, чтобы при необходимости пользоваться ее благами.

Я один из таких людей. Приезжаю на Родину поправить здоровье, зарядиться положительной энергией и эмоциями. Прилив сил и душевный подъем ощущаю с первых шагов по родной земле, но через месяц-другой, заскучав по горячей воде из крана и теплом туалете, непременно возвращаюсь назад.

Любимые мои занятия в Вытегре это рыбалка и грибы. Про рыбную ловлю я писал не раз, а сейчас остановлюсь на вылазках по грибы. Если удается попасть на родину в августе-сентябре, этому увлечению я посвящаю все свободное время.

С детства запомнились поездки по грибы с отцом. Одно время он работал в Черноморском леспромхозе. Сначала на лесовозе, а затем на вахтовой машине. Заготавливал лес для юга нашей, тогда огромной и единой, страны.

В грибной и ягодный сезоны он часто брал меня с собой. Уводил глубоко в лес, показывал растительный мир, рассказывал о жизни лесных обитателей. Учил ориентироваться и выживать в тайге.

Не скрою, иногда брали с собой побаловаться и ружьишко. Поначалу нашей добычей были зайцы, рябчики и глухари, а позже, когда появилась своя охотничья собака Найда, уже выходили по-серьезному, на лося и медведя.

Больше всего мне запомнились поездки по Андомской дороге, где за деревней Тудозеро, возле поворота на Щекино, уходили вправо, перебирались по старой лежневке через болото и оказывались в изумительно красивом месте: на небольших пригорках, сплошь устланных, как ковром, белым мхом, стояли редко, отсвечивая на солнце янтарной желтизной, стройные высокие корабельные сосны. Такого, по красоте, соснового бора я больше никогда не встречал, ну разве что в устье Онего. А какие там были грибы!..

Однажды, в начале сентября, когда на почве были уже первые утренники, отец взял меня с собой в лес. Было мне в ту пору лет десять.

Решив рабочие вопросы, он послал меня с корзиной вдоль болота по знакомым местам, сам же, взяв ружье, направился проверять капканы. Встретиться договорились через час на Раньковской горе.

Прошагав минут десять и ощутив, как от росы брюки намокли до колен, я достиг, наконец, первой своей полянки. Там, во мшистом треугольнике, между пожелтевшей березой и двумя елочками, меня всегда ждала удача. Вот и теперь большой белый гриб на высокой ножке стоял на виду вызывающе бесшабашно. Наверное, среди грибов, как и среди людей, тоже есть смельчаки, которые первыми поднимаются в атаку и, погибая, отводят опасность от других.

Срезав смельчака ножом, я внимательно огляделся, даже присел для лучшего обзора и увидел в траве еще два трусливо затаившихся боровичка.

Потом пошел глубже в лес. Попутно заглянул еще в два-три места: на кочках подсохшего болотца нашел белесые подберезовики. А в маленьких овражках, собрал волнушки. Их много, но они скрыты сухой листвой, поэтому искать их надо, ползая на коленях и разгребая руками душистые предосенние вороха с белыми мохеровыми нитями потревоженных грибниц.

Последнее заветное место грибных угодий — огромное поваленное обомшелое дерево, в эту пору обсыпанное мясистыми опятами. Однако в тот день мне не повезло: наполовину вросший в землю ствол покрыт бесчисленными ножками, оставшимися от срезанных шляпок. Но я горевал недолго, корзина почти полная, и можно идти на встречу к отцу.

До места встречи оставалось метров пятьдесят, я вдруг почувствовал, как «крутит» живот и, не долго думая, присел за ближайший кустик. Что было потом, я не могу восстановить в памяти до сих пор, спустя уже многие десятилетия…