Юрий Гаврилов - Записки комбата

Выстрел!.. Ночное небо озарила яркая орудийная вспышка. Башня вздрогнула. Снаряд ярким светлячком ушел к цели. Через мгновение огненная стрела рикошета врезается в небо. Стреляли болванками.

— Есть!.. Цель поражена!.. — кричит сержант.

Грохот удара. Впередистоящая водонапорная башня раскалывается пополам. Клубы дыма и пыли, летящие обломки кирпичей. Это ответили китайцы.

Затихло.

Сзади показались огни УАЗика.

— Похоже, доигрались. Пора сдаваться. — Обреченно произнес Сибирцев и выпрыгнул из танка.

За этот проступок, Сергея сняли с БД, вернули в полк и пригрозили судом офицерской чести.

8

В это время в Даурии начинал формироваться целинный батальон для уборки урожая в Казахстане. Комбат, чтобы быстрее забылось происшествие на границе, и Сибирцев меньше мозолил глаза командованию, определил его начальником связи целинного батальона.

Сергею это известие подняло настроение. Во-первых, есть возможность вырваться на некоторое время из отдаленного гарнизона, поменять обстановку, а во-вторых, за полгода целины, его проступок уже не будет таким актуальным.

Целый месяц в поле готовили целинную технику. Проводили плановые ремонты автомобилей, наращивали борта для перевозки пшеницы. В конце июня, сформированный батальон, двумя эшелонами убыл в северный Казахстан.

Личный состав ехал в теплушках на нарах, управление — в штабном купейном вагоне. Сергей большую часть времени проводил на платформе в своей командно-штабной машине, слушая музыку по недавно приобретенному кассетному магнитофону «Электроника-2М». На то время это был писк моды отечественной радиопромышленности.

Через девять дней прибыли в пункт назначения — станция Октябрьская Кустанайской области.

Протянув проводную линию от местного узла до расположения штаба батальона и обеспечив связь комбату, лейтенант Сибирцев убыл для организации связи в роты и взвода. Роты находились от штаба на расстоянии сто — двести километров, а взвода от командных пунктов рот — 30—50. Работы на первом этапе хватало.

Урожай зерновых в этот год был рекордным и хлеборобы с нетерпением ждали прибытия целинных батальонов. Встречали их с радостью. Размещали в школах, пионерских лагерях. Кормили отменно, продукты на полевые кухни выдавались в неограниченном количестве. Офицеры питались в совхозных столовых.

На следующий день после прибытия батальона машины были уже в поле. Началась битва за урожай. Дважды в день передавались вести с полей, как сводки с фронтов.

Недолго Сергей наслаждался свалившейся вдруг на него относительной свободой. Командир батальона, подполковник Мушта, вскоре вызвал его в штаб.

— Нечего тебе кататься, ротные сами себе связь обеспечат, а ты будешь ходить дежурным по батальону, и выполнять мои поручения, — заключил комбат на очередной телефонной планерке.

Жизнь при штабе была, конечно, не такой вольготной, как в командировках, но вечерами все же удавалось расслабиться, поиграть в карты, прогуляться по райцентру. Иногда заходили в кафе и на танцы. Местные девчата с интересом поглядывали на молодых офицеров. Воинских частей в окрестностях не было и мужчин в форме они почти не видели.

Сергей большей частью общался с холостяками: начмедом и начфином. Однажды на танцах они познакомились с тремя подружками — учительницами. В свободные вечера стали встречаться и однажды девчата пригласили их на день рождения.

Сергей в тот день заступил в наряд дежурным по батальону, но, узнав, что комбат уехал в дальнюю роту, все-таки решился и, оставив за себя помощника и сказав, где его искать в случае необходимости, отправился на гулянку.

Комбат, почему-то вернулся раньше и сразу обратил внимание, что дежурного нет на месте. Пока Сибирцева нашли, пока он добрался до штаба, комбат был уже в ярости. А, увидев, что тот еще и выпивши, в сердцах снял его с дежурства и объявил трое суток ареста.

На следующее утро Сергей зашел извиниться, но тот был непреклонен и приказал получить записку об аресте и убыть в Кустанай на гарнизонную гауптвахту.

До Кустаная Сибирцев добирался на перекладных электричках, а вернее дизелях, так как железные дороги на ту пору в этой местности были неэлектрофицированы.

Нашел комендатуру. Однако, комендант, узнав, что тот прибыл из целинного батальона, прогнал, сказав, что у него своих раздолбаев хватает.

Сибирцев позвонил комбату, доложив, что на губу (гауптвахту) не принимают, на что тот ответил: