Себастьян Фолкс - Парижское эхо

– Восемьдесят евро.

– Сколько, простите?

Наверное, я показалась ему чересчур наивной, а может, все дело в том, что я – женщина.

– Смотри, – настаивал бомбила, раскрыв передо мной журнал с ценами – очень серьезный на вид документ, состоявший из таблиц и каких-то формул, похожих на логарифмы.

Ткнув пальцем в одну из колонок, он продолжил:

– Хорошая цена. Смотри. C’est bon [6] Зд.: Какая надо (фр.). .

Мы стояли под стеклянным навесом у самого выхода из вокзала; рядом петляла длинная очередь на городское такси.

– Non, merci. J’attendrai un vrai taxi [7] Нет, спасибо. Я подожду настоящее такси (фр.). . И настоящего водителя, – сказала я мужчине.

Другие бомбилы, услышав мой ответ, что-то проворчали, но тратить на меня время не стали и тут же переключились на других растерянных путешественников, шедших из вокзала им навстречу.

– Salope [8] Сука (фр.). , – послышалось мне вслед.

– Иди на хрен, – ответила я себе под нос и встала в самый конец очереди, спрятавшись от мошенников в толпе только что прибывших пассажиров.

Я уже потянулась к пачке сигарет, даже раскрыла сумку, но потом вспомнила, что боролась с привычкой последние несколько лет и шесть месяцев назад сумела наконец-то ее победить. По навесу над моей головой легонько постукивал дождь.

Следующий выходец из Северной Африки оказался водителем с лицензией. Он загрузил мои сумки в багажник своего «рено», а когда я попыталась извиниться за то, что они такие тяжелые, лишь отмахнулся. Усевшись на заднее сиденье, я выдохнула: «Allez» [9] Поехали (фр.). . Мы неслись по каким-то незнакомым бульварам: Маджента, Бомарше, Л’Опиталь.

Вдоль дороги мелькали вывески туристических агентств, облупленные стволы платанов, магазины холодильников, офисы и снова – туристические агентства… Зачем понадобилась эта спешка и от кого мы так бежим? Неужели наш маршрут и вправду такой длинный? Мне всегда казалось, что весь Париж умещается внутри кольца городских ворот, так называемых portes. В какой-то момент мы свернули на площадь Италии, где я когда-то уже бывала, но потом навигатор вновь повел нас по незнакомой улице.

Вдруг на глаза мне попалась вывеска: «рю де л’Эсперанс», и я решила, что это знак. «Дорогие мама и папа, я живу на улице Надежды, что на Перепелиной горке». Казалось, такой адрес мог бы найтись где-то в Бостоне, в одном из аристократических кварталов; может, там я даже ходила бы на ужины к Лоуэллам – мечтая, что те однажды познакомят меня с Каботами, жившими по соседству.

Я вышла на узкой улице, которая сразу показалась мне странной. Вокруг тянулись невысокие здания, отделанные искусственным мрамором, и с парадной стороны перед каждым темнела железная оградка. Ничего общего с типичной османовской застройкой – величественной, но легко воспроизводимой. Вдоль дороги в плоских лучах солнца высились деревья, напоминавшие о городских пейзажах Утрилло; как и в его видениях Монмартра, на улице не было ни души.

Ключ мне передала заведующая прачечной на углу дома. Спустя несколько минут, сложив сумки у порога, я наконец шагнула в квартиру на первом этаже. Освоиться было нетрудно. В передней части располагалась гостиная, или salon , с небольшим балкончиком; чуть в глубине по коридору – спальня с отдельной ванной, а в конце – крошечная кухня и еще одна комната, настолько маленькая, что туда едва помещались односпальная кровать и тумбочка. Старинный паркет покрывали тонкие ковры; комнаты оказались больше, чем на фотографиях, приложенных к е-мейлу, но мебель – дешевле и обшарпаннее. Не беда: горшки с цветами и шерстяные пледы быстро поправят дело.

Переставив лампы и стулья, я занялась салопом: решила приспособить его для работы. На просторном обеденном столе должны поместиться ноутбук, карты города и бумаги. Я передвинула стол к стене – званые ужины в мои планы не входили. На кухне я нашла пакет пастеризованного молока, но холодильник оказался пуст. В буфете лежали открытые пачки пасты, перевязанные резинками, и банка пищевых добавок с тертым женьшенем.

В коридоре, рядом с вай-фай-роутером, обнаружилась школьная тетрадка с полезными заметками об услугах в нашем районе. Ближайший супермаркет находился в трех кварталах от дома – там можно будет брать кофе, молоко и хлеб для завтрака; в списке я заметила магазины и получше, но это еще успеется. Ну а что до ужина… Было лишь начало седьмого, но я успела проголодаться, поэтому рассудила, что Париж на то и Париж, чтобы долго бродить по улицам, а потом случайно наткнуться на какое-нибудь приятное местечко. Закинув в сумку книгу, я уже хотела идти, как вдруг вспомнила про родителей и гостившего у них брата Уоррена. С горем пополам написала им е-мейл – со своего нового и довольно бестолкового телефона, который мне одолжили на работе на время командировки – «прощальный подарок». Вай-фай то исчезал, то снова появлялся, но я кое-как изловчилась, и через мгновение письмо, присвистнув, улетело: «На месте. Все в порядке. Отпишусь позже. Целую, X.».