Оуэн Дэмпси - Найдите Ребекку

Кристофер сделал еще один глоток дешевого виски, плескавшегося в бокале.

— Я не претендую на экспертное мнение, — поморщившись, сказал он.

— Позволь тогда я расскажу тебе кое-что о любви, — процедил отец Ребекки. — Это чистая ложь, сотворенная женщинами ради власти над мужчинами этого мира. Я знаю, какие мысли у тебя в голове, парень, и это просто смешно. Ты любишь Ребекку, и она любит тебя? Ты знаешь, где она сегодня? Знаешь? — Кристофер покачал головой. — Она на приеме у лорда Даррелла. Как ты знаешь, молодому мистеру Дарреллу очень приглянулась Ребекка. — У Кристофера внутри все упало. — Так что ты там говорил, парень?

Кристофер уставился в серо-черную грязь камина.

— Ты ее не интересуешь. Можешь больше не ползать по моему саду. Скоро она выйдет замуж и войдет в самую богатую семью острова.

— Она не любит его. Как она может?

— Снова ты болтаешь про эту чушь. Любви нет, мой мальчик, любви нет. Есть только это, — он ударил себя по груди. — И это, — он поднял бокал и отхлебнул еще виски. — Нет лучшей причины для брака, чем деньги, лучшей причины, чем возможность ухаживать за своими родителями в старости.

Он умолк и сделал огромный глоток.

— Вы меня отпустите?

— Я еще не решил. — Он поднял дробовик и снова положил его себе на колени. — А теперь скажи, как ты думаешь, почему я не позволяю тебе видеться со своей дочерью?

— Не знаю.

— Ой, хватит уже, почему ты каждый раз заставляешь меня переспрашивать дважды? Ты что, не можешь ответить на несколько вопросов как мужчина? Так как ты думаешь, почему я не позволяю тебе видеться с дочерью?

— Из-за моего отца, потому что вы ненавидите немцев.

— Хорошо, хорошо. Хорошее начало. Еще мне не нравится, как ты воровато копошишься в моем саду, словно маленькая грязная нацистская крыса. Почему я должен подпускать тебя к дочери? Отдавать ее тебе?

— Она не ваша, чтобы ее отдавать.

Кассин рассмеялся и затянулся сигаретой.

— Сколько тебе лет, двадцать? Ты наивный дурак. Ты говоришь о любви, видимо, это Ребекка сказала тебе, что тебя любит и хочет быть только с тобой? — У него на губах снова заиграла улыбка. Кристофер хотел ответить, но Кассин заговорил снова: — Только сегодня она обсуждала с матерью, как ждет свадьбу и как желает, чтобы Джонатан Даррелл стал ее мужем.

Слова поразили Кристофера, как пули. Кассин лгал. Иначе быть не могло. Если он клюнет, то Кассин победит. Эти ужасные слова зависли между ними, словно тина на поверхности пруда.

— А вы, месье Кассин? Получается, испытали все это на себе?

— Я знаю, что существует на самом деле, а что нет. — Он снова затянулся и наклонился вперед. — Я оставил дом в твоем возрасте и отправился в Париж заниматься искусством. Познакомился с месье Моне и месье Ренуаром, работал с ними обоими. Это было чудесное время. Время… открытий. — Он поднял бокал и пристально на него посмотрел. — Когда я понял, что никогда не смогу стать так же хорош, как они. Хотя у меня тоже был свой талант. Знаешь, какой? Женщины. Женщины давались мне легко, и вскоре я понял, что с этим талантом мне вовсе не обязательно быть богатым самому. В Париже было множество дам, которые хотели видеть рядом с собой молодого художника, и я давал им желаемое. А они, в свою очередь, давали мне свободу, чтобы заниматься искусством. Я путешествовал по всей Европе, от Парижа и Рима до Берлина и Вены. И везде всегда были женщины, богатые женщины.

Кристофер осмотрел комнату и задался вопросом, куда подевались все деньги. Лампа в углу мерцала, отбрасывая тень на лицо Кассина. Он явно наслаждался происходящим. Кристофер сделал еще один глоток виски и посмотрел на собеседника.

— Я жил в Париже с женщиной, задолго до твоего рождения, до войны. С чудесной женщиной. Богатой. Моя жена, Марджери, мать Ребекки, была ее племянницей. — Кассин усмехнулся. — Она была красавицей, но не больше. Марджери должна была унаследовать семейное состояние. Я начал за ней ухаживать. Разумеется, ее тетя об этом не знала. — Кассин сделал еще один глоток и посмотрел на пол между ними. — Золотое было время, лучшее в моей жизни. Но Марджери переехала обратно сюда, на Джерси, в дом своей семьи.

Тяжело было поверить, что этот человек — отец Ребекки.

— Она… Она уехала, и я остался в Париже с ее тетей. Но потом началась война, и я исполнил свой долг, с честью служил во Фландрии, пока не получил пулю в ногу и не вернулся домой. Должен сказать, мне повезло больше, чем большинству моих друзей. Твой отец и его приятели хорошо позаботились о… О многих из них. — Кристофер смотрел ему в глаза не моргая. — А теперь этот безумец, Гитлер… Хочет уничтожить все, к чему прикасается. Твои люди когда-нибудь успокоятся? — сквозь зубы процедил он.