Эбби Ваксман - Книжная жизнь Нины Хилл [litres]

Посмотрев вниз, Нина засмеялась, увидев на полу кухни маленького кота, прижимавшего уши к голове и дергавшего хвостом.

– Ой, прости. Это Фил. Есть хочет.

Том наклонился погладить кота, и тот зашипел на него.

– Думаю, дело не в голоде, он просто меня ненавидит.

Нина положила кошачий корм в маленькую металлическую миску и покачала головой.

– Нет, он любовник, а не боец, – она положила миску на пол, и Фил принялся есть. – Видишь? Просто голодный.

Том попытался обойти Фила, но тот резко обернулся и снова вонзил зубы ему в лодыжку.

– Ой, – сказала Нина. – Я ошиблась. Он тебя ненавидит.

Наконец Фил дал Тому пройти, и они переместились в гостиную зону. Том сел в гигантское кресло и притянул Нину к себе на колени.

– Здесь ты проводишь все свое время? – спросил он между поцелуями.

– Да, – ответила она, – это мое любимое место в мире.

Когда она, оседлав его колени, стянула платье через голову, до Тома снова донесся запах лимона с медом, и он прижался губами к ее животу.

– Вот только, – сказала она, расстегивая пуговицы у него на рубашке, – я никогда не занималась… этим… здесь.

Закончив с рубашкой, она принялась за ремень, расстегнула его и вытащила из брюк.

– Ты меня удивляешь, – сказал Том и поднялся, чтобы стряхнуть джинсы, удерживая ее на весу, в то время как она обхватила его ногами за пояс. Потом он повернулся и усадил ее в кресло, а сам опустился на ковер на колени перед ней. – Оно же идеально для этого подходит.

Склонил голову к ее животу, он стал спускаться вниз.

– О, – произнесла Нина, закрывая глаза и запрокидывая голову. – Ты прав… – ее голос на миг прервался. – Идеально.

Проснувшись на следующие утро, Нина сквозь высохшие линзы увидела орудующего на кухне Тома. Она улыбнулась, вспоминая, как все прошло. В кои-то веки ей не хотелось уйти или выпроводить его, а хотелось повторить все заново.

Обернувшись, он увидел, что она на него смотрит.

– Доброе утро, красотка, – сказал он. – Кофе?

Она кивнула.

– Я уже сходил на улицу и раздобыл нам завтрак, – сказал он. – И помирился с твоим безумно ленивым котом.

Нина заметила, что Фил что-то уплетает, стоя на кухонной стойке.

– Как ты это сделал?

– С помощью старой доброй взятки, – ответил Том, подходя к ней с двумя кружками кофе. – Выяснилось, что он совсем не против делиться тобой после подношения в виде органического копченого лосося, – он сел на пол рядом с кроватью и потянулся поцеловать ее. – Как ты?

Сделав глоток кофе, она улыбнулась ему:

– Хорошо. А ты?

– Очень хорошо, – улыбнулся он в ответ. – Прошлая ночь была потрясающей. Ты потрясающая.

Она отдала ему обратно кружку и приподняла одеяло.

– Возвращайся в кровать, – сказала она. – Я придумала, что еще потрясающего мы можем сделать.

Ухмыльнувшись, он скользнул к ней в постель.

Несколько часов спустя им удалось выбраться из квартиры, и теперь они гуляли, держась за руки, по бульвару Ларчмонт, облачившемуся в свой лучший воскресный наряд. По воскресеньям Нине ее район нравился больше всего, потому что полгорода съезжалось сюда на фермерский рынок. Все эти люди сражались за ограниченные парковочные места и наполняли свои экологически правильные авоськи чрезмерно дорогими продуктами.

Том повернулся к Нине:

– Ты голодна?

– Не особо, – ответила она. – Но я всегда готова съесть мороженое.

Он улыбнулся и легонько поцеловал ее в губы.

– Тебе не кажется, что ты и так уже достаточно сладкая?

Она скорчила рожу:

– Может, я и сладкая, но содержится ли во мне набор тщательно подобранных ингредиентов? Сомневаюсь.

– Весомый аргумент, – согласился он. – И потом, что делать, если ты потеряешь сознание от недостатка ванили?

– Вот именно, – ответила она. – Если я сейчас же не приму дозу мороженого, случится катастрофа.

Они свернули в один из двух, да, двух магазинчиков мороженого ручной работы на бульваре. Иногда Нина представляла, как по ночам работники магазинчиков выходят на улицы с черпаками наголо или выкатывают гигантские катапульты и мечут друг в друга огромные шары ледяной смерти, сражаясь за звание ларчмонтовского короля мороженого. Все это происходит под звуки мелодии фургончика с мороженым, написанной Эннио Морриконе. И в середине августа мороженое тает на раскаленном асфальте, а по сточным канавам бегут сливки.

Пока Нина с Томом стояли в невозможно длинной очереди, она рассказала ему эту свою фантазию. Он внимательно выслушал, кивнул, когда она упомянула катапульту, и поджал губы, представляя, каково придется после этой бойни дворникам. Потом вздохнул и так страстно поцеловал ее, что разговор в очереди застопорился, потому что люди стали восхищаться его техникой. Наконец он отпустил ее и сказал: