Алексей Свешников - Кошка с Собакой 2 [litres]

В чём проявляется несовершенство мира? В идее собственной исключительности и невыносимости личных страданий. К себе с пардоном, к другому с выебоном. Или наоборот? Как раз из-за этого мир и совершенствуется непрерывно? Эволюция, борьба за выживание, прочие научные объяснения эгоизма… Я, правда, помню только эти два, но наверняка тот, кто поумнее, наковыряет ещё с десяток. Главное не загоняться, не искать в себе то, что вокруг и так в избытке. Достаточно просто поднять голову и критически осмотреться. От увиденного без розовых очков, без вселенских идей человеколюбия и всепрощения, от правды, наконец, может стать легче. Или тяжелее… Но тут, повторюсь, главное не зарывать в себе проблемы мира, присущие всем вокруг. Не надо думать, что ты самый исключительный, самый ранимый и такой непонятый. Все вокруг такие. А ты – просто частный случай общего пиздеца и неумения выживать в ситуации, когда жизнь слегка прижмёт тебя к стенке и спросит по счетам. Важно остаться собой и не растерять в себе детство, которое для нормального человека всегда будет главным нравственным ориентиром. Все воспоминания о хорошем всегда уходят в те далёкие годы, когда родители казались богами, а единственные проблемы состояли в невыученных уроках и отсутствии яркой дорогой игрушки. Тут самое время опять пуститься по волнам памяти и вспомнить историю про коньки…

В детстве у меня была мечта – научиться кататься на коньках. Понятно, что лыжи я ненавидел, но коньки – это совсем другое. Это хоккейная романтика и шаговая доступность до дома, это радость от забитых шайб и огорчения от постоянных падений. Вот такая была мечта…Точнее мечта была не у меня, а у папы, он всегда неплохо играл в хоккей и, само собой, предполагал, что я тоже смогу. Я, естественно, очень хотел смочь. Но для этого нужен был минимум – лёд, а в идеале ещё и коньки. С коньками всё решилось просто. Мы пошли в комиссионный магазин, и папа выбрал мне вполне годные «канадки». Да, для тех, кто не в курсе, коньки тогда делились на «канадки» и «хоккейки». Как сейчас – не знаю. Покупать в комиссионке было выгодно, и к тому же, когда нога вырастала, коньки сдавались обратно и вместо них покупались следующие. Понятие «винтаж», тогда ещё отсутствовало, и я с завистью смотрел на обладателей модных «Сальво», но вида не подавал. Главное, чтобы заточка была «с канавкой»!

Катался я без энтузиазма, поскольку вначале несколько раз крепко шарнулся об лёд различными частями тела. Но кое-как освоил этот зимний вид спорта. И, разумеется, в хоккей поиграл. Напротив дома заливали «коробку», и отец мог наблюдать за моими «успехами» прямо из окна. Это не всегда было в тему, ибо, когда против нас выходили играть местные лбы, то они реально не давали спуску, постоянно давя на психику своими приблатнёными манерами. Осознавать, что отец наблюдает как тебя «возят», было неприятно, хотя придавало дополнительной наглости, из-за которой простой спорт периодически превращался в лёгкое выяснение отношений. Но поскольку в жизни заканчивается всё и даже она сама, наступил момент, когда я просто перестал кататься. Поспособствовало этому то, что из очередных коньков я вырос, а новые мне так и не купили.

История эта так бы и поросла мхом, если бы однажды я не познакомился с девушкой прекрасной, как сама любовь. Стройная и грациозная, она пробила моё сердце не то, что стрелой Амура, а самым настоящим гарпуном, которым китобои протыкают китов. Годов мне тогда было почитай как недотридцать, и был я вполне годен ко всяким нехорошим излишествам, возникающим после осознания факта, что ты, парень, попал. Кино и музеи пролетели мгновенно. Пил я тогда умеренно и отпугнуть даму алкогольной аурой не мог, поэтому среди разговоров, которые мы вели во время наших совместных прогулок по прекрасному городу Петербургу, всплыло, что моя избранница оказывается какой-то там не то кандидат, не то мастер рассекания по замёрзшей водной глади.

– А пошли на каток? – предложил я, вспомнив хорошим словом отцовскую крепкую руку, иногда направлявшую меня по данной стезе.

– Конечно! А ты хорошо катаешься?

Я усмехнулся, подёрнув для выразительности куцыми плечами:

– Да я с трёх лет все зимы на коньках проводил! – и опять дёрнулся как от паралича.

От избытка чувств она поцеловала меня (всё нормально, не в первый раз), и я засиял, как блин на сковородке из Виллабаджо.

В выходной день мы поехали на крытый каток, ибо было лето, а лёд летом в открытом доступе для народных забав отсутствует. Всему виной температура таяния и наклон земной оси.