Александр Бушков - Темнота в солнечный день

– Интересно, мне там местечко найдется? – спросил Митя с напускной шутливостью – недавние тягостные раздумья притаились глубоко, но совсем не отпустили.

– «Местечко»? – прямо-таки возмутилась Марина. – Да тебе там главное место отведено, и не на один день! Сначала ты меня поведешь гулять по центральному проспекту. Потом посидим в каком-нибудь хорошем ресторане. Потом пойдем на танцплощадку и натанцуемся до одури. Потом пойдем в гости к твоему художнику, и я посмотрю свой портрет. И наконец… – она понизила голос до заговорщического шепота: – Я приезжаю к тебе в гости и остаюсь до утра… Такая вот программа-минимум. Потом еще много чего придумаем, правда?

– Правда, – сказал Митя, цепенея от нежности. – Столько всего можно придумать… А вот потом?

Марина поняла:

– Я тут о многом думала, не только о нас с тобой. О будущем, и вообще… Когда не видишь, остается одно – думать. Назад в Миусск как-то не хочется. Здесь есть свободное место учительницы литературы – после Анны Федоровны так никого еще и не нашли. Квартирку за мной сохранят, Константин Акимыч обещал. А потом… Ну, рано пока загадывать. Я узнавала, в Аюкане учителя всегда нужны. Правда, квартирка служебная…

– Ну, это дело поправимое, – сказал Митя. – Если что, всегда помни: есть двухкомнатная квартира в центре города, где тебя всегда приютят один почтарь и один овчар.

– А он меня не съест?

– И не подумает. Очень воспитанный овчар. А вот тогда уже будем все вместе думать, как жить дальше. С бухты-барахты тут не решишь.

– Не решишь, – согласилась Марина.

Митя не прекословил. Разговор об общем будущем казался ему слишком серьезным и важным, чтобы приступать к нему здесь. Да и побаивался он, говоря откровенно, этого разговора – именно из-за его серьезности и важности. Столько крючочков цепляли другие крючочки, столь сложные механизмы готовы были заработать, столько и нового, неожиданного, непредусмотренного могло ожидать впереди… И слишком многое в его жизни могло измениться самым решительным образом – причем он еще не обо всем знал, как оно изменится и куда приведет…

В коридоре ему попался доктор Илья Львович, степенно шагавший куда-то со стопой очередных медицинских документов под мышкой. Завидев Митю, приостановился и спросил без малейшей язвительности, скорее уж с любопытством:

– Ну как, с честью исполнили свою секретную миссию?

– Как все наши секретные миссии, – браво ответил Митя.

– Вот и прекрасно. Халатик отдадите на проходной, в ту же комнату. – Где-то в глубине темных глаз доктора таилась определенная хитринка. – Кстати, как вы нашли состояние пациентки?

– Выше всяких похвал, – сказал Митя.

– Вот и прекрасно… – Почему-то доктор производил впечатление весельчака и балагура. Такие люди Мите всегда нравились. – Молодой человек, я совершенно не разбираюсь в ваших секретных подписках и в вашей трудной работе, но не позволите ли дать совет? Быть может, не вполне медицинского плана…

– Отчего же нет, – сказал Митя.

– Вы ведь по Кошурникова назад и поедете? Отлично. Продуктовый магазин знаете? Отлично. Там всегда есть хорошие лимоны, купите один и откусите кусочек…

– Зачем? – чуть растерянно спросил Митя.

В глазах доктора играли чертики:

– По моему скромному разумению, молодой человек, вашей загадочной работе со всеми ее подписками должно сопутствовать более суровое и серьезное выражение лица. Ваше же лучше всего охарактеризовать выражением «рот до ушей». Не вполне солидно… Желаю удачи! – Он подмигнул – точно, подмигнул! – кивнул Мите и неспешно пошел дальше с видом человека, не особенно и обремененного срочными делами.

У Мити отчего-то осталось впечатление, что этот добрый доктор Айболит видел его насквозь. Кто их знает, невропатологов, привыкших копаться в человеческих мозгах, как Митя – в моторах мотоциклов. Какие там у них есть хитрые умения, неизвестно, а ведь наверняка есть – вылечили же Марину, от которой отступились врачи двух городов…

А впрочем… Он посмотрел на себя в висевшее на стене овальное зеркало – волосы взъерошены, рот и в самом деле помимо воли раззявлен в чуточку идиотской улыбке. Пожалуй, не надо быть таким уж суперспецом, чтобы понять: обычный почтарь, доставивший обычную телеграмму обычной клиентке, выглядит несколько иначе… Ну ладно, если эскулап кое о чем догадался, недовольства не выказывал…

Причесавшись, Митя надел шлем, застегнул, старательно убрал с физиономии все несвойственные службе эмоции и неторопливо спустился вниз, прикидывая, где в городе отыщется шампанское получше и где поискать что-то повкуснее. Подчеркнуто лихо отдал честь белобрысой шкидле за стеклянной перегородкой, по всем правилам бросив ладонь к козырьку шлема. Она надменно отвернулась, но Митю это уже нисколечко не волновало.