Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Это другое дело. Я люблю, когда мне льстят.

— Это не лесть, это искреннее восхищение!

— Ты великолепно танцуешь.

— Я люблю танго. Если бы нашелся партнер, я бы станцевала испанское танго.

— Хорошо, я кое-что умею.

— Что ж, попробуем. Чемпион имеет право заказать музыку. Только боюсь, вряд ли наши ребята смогут выдать что-нибудь путное.

— Поставим диск.

Они танцевали вместе всю новогоднюю ночь. Игорь не удостоил вниманием своих бывших любовниц.

«Он мой! — радовалась Лида, заочно потешаясь над мачехой. — А ты, сухая вобла, гнусавила, что Игорек не глянет на меня. Как бы я сейчас посмеялась над тобой!»

Она отдалась ему на зимних каникулах, как только они остались одни в его квартире. К близости ее подталкивали не только чувства, но и ненависть к мачехе. Страх быть разоблаченной тонул в примере Риты и Галки. Она вытащила из Игоря обещание молчать об их любви, в чем он не очень-то упорствовал. Опасность потерять его еще дальше отодвинула страх за будущее.

Игорь остался верен своему принципу:

— Ты моя девчонка, но ты не рассчитывай на что-то большее. Все проходит. Чувства — тоже. Для меня главное — спорт, — сказал он после того, как взял ее.

Истерики не последовало. Он оценил ее поведение. Она знала, что можно от него ожидать. Но придет время, она завоюет его окончательно. Если нет, она без комплексов, сможет освободиться от его чар по примеру Риты и Галки. Тем более, что летом поедет поступать во ВГИК. Но она горько ошибалась, однажды обнаружив в себе перемены. Она страшно испугалась задержки привычного цикла. Успокаивая себя, наивно подумала, что перепутала числа, но множество раз пересчитывая, дни холодела и холодела: никакой ошибки. Попыталась вновь успокоить, мол, какие-то непредвиденные штучки и ходила несколько дней в надежде и страхе, как по пылающей с двух сторон дорожке, обдаваемая жаром будущего разоблачения. Но имея характер и артистические способности, девушка нашла в себе силы не замыкаться в себе и быть на людях такой же веселой и непринужденной, как и всегда, общительной и говорливой. Но каждую минуту помнила о зарождающейся в себе новой жизни и боялась ее до содрогания.

Она боялась злой мачехи, боялась школы и бескомпромиссного комсомола с беспощадной суровостью осуждающего все аморальные поступки советского школьника, боялась Игоря, который, она знала, отвернется от нее сразу же, как только все обнаружится. Он предупреждал: никаких надежд на замужество после окончания школы. У него грандиозные планы, а связывать себе руки он не намерен. Получили удовольствие и разбежались. Он свободно мог вычеркнуть ее из жизни, так как настоящая его любовь — гимнастика. У Лиды — он, и только потом мечта стать артисткой. В театральном, как и везде, можно учиться, став матерью. Она оправдывала его поведение, не видела ничего дурного в том, что он способный малый, видит, прежде всего, свою спортивную карьеру, а затем все остальное. Она безумно любила его и не собиралась огорчать своим безысходным положением, хотя выход был — аборт. Она ходила к врачу, просила помочь освободиться от тяжести, но получила отказ. Денег на тайную операцию на дому у нее нет. Кроме того, она не знала, где искать такого человека, свою же тайну никому не доверяла. Круг знакомых был очень узок, и девушка в отчаянии металась, ища выхода. Она вспомнила о брате, который вот уже два года, как не давал о себе знать. Ехать на поиски брата в незнакомый и большой город, все так же нет денег и, конечно, времени. Какой повод она могла выставить? Соскучилась по брату? А школа. Знай она адрес, заняла бы денег у подруг, поехала бы в воскресенье, а удалось бы опростаться, потом бы отбрехалась.

Приближались весенние каникулы, и идея отыскать брата с помощью отца укреплялась.

— Папка, наш Витька два года не пишет и не приезжает, может быть, что с ним случилось. Надо поехать и разыскать его, — предложила она. — Нельзя же так жить в неведении.

— Отсутствие вестей — хороший признак, — равнодушно ответил отец. — Если бы жареный петух клюнул в одно место, то бы уж давно за помощью прибежал.

— Может, его в живых нет, — не соглашалась Лида.

— Сообщили бы, — нерешительно возразил отец.

— Кому нужен чужой человек, если даже мы о нем не беспокоимся. Мне он все-таки брат родной. Дай денег на дорогу, я съезжу на каникулах.

— Ты же знаешь, деньги я до копейки отдаю матери.

— Возьми — ты глава семьи.

— Не даст она денег на бесполезную поездку.