Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

«Удалили почку, — размышлял Борис, — совпадение или закономерность, подтверждаемая исследованиями Бандажевского? Однозначно ответить на вопрос никто не готов, разве что сам исследователь».

В памяти высветилась страничка из школьной программы. Мракобесие средневековой инквизиции. Католическая церковь пытками и кострами выжигала передовую мысль, научное слово. Она тормозила развитие науки, боялась ее. Пытала Галилея, требуя отказаться от его воззрений на мир, обвинила в ереси и сожгла на костре Джордано Бруно, запрещала учение Коперника изложенное в сочинении «Об обращениях небесных сфер». Никогда Петраков не принимал этой борьбы, а теперь?

Сейчас одни ученые настаивают на продолжении ядерных испытаний, поскольку отечественный ядерный щит дырявый и надо его латать, они за наращивание мощности атомных электростанций, за развитие космической науки, отбросами которой засорены десятки тысяч квадратных километров сибирской тайги. Ученые-экологи кричат обратное: «Остановитесь, человечество в опасности! Не трогайте гены, не ворошите ядерного монстра, оставьте в забвении мысль о клонировании человека!» Как перекликаются дремучие действия инквизиции с современностью! Движение к вершинам технократии опасно. Иными словами, постижение Божеской силы, то есть открытие разрушительных законов, применение их на практике — это всегда многомиллионные человеческие жертвы. Но ведь каждому яду есть противоядие… Борис убежден в том, что если есть способ расщепления ядра атома и выделение колоссальной энергии, есть во Вселенной закон сбора ее в один так сказать колпак, так, чтобы вредное воздействие не распространялось по Земле, не губило живую плоть. Эта энергия должна быть управляемая. Не загнанная в бетон и железо, а как-то иначе, управляемая по законам Вселенной. Этот закон надо искать. Кто-то из ученых откроет его? Остановись наука на данном этапе в познании мира, она никогда не обуздает ядерного монстра. И принятый злой закон о ввозе отработанных ядерных отходов в нашу страну из-за рубежа так и будет заражать Урал, Сибирь. Выходит человечество должно пройти через уничтожение себе подобных, и он, Петраков, на этом пути жертва. Стоит ли бороться за себя и Евгению? Всему разрушительному он сказал — нет! Всевышний создал себе подобного человека, то есть наделенного Разумом, но позволит ли Он сравняться ему с Его могуществом? Успеет ли человечество открыть все законы управления Вселенной, скажем до очередного смещения Земной оси, до нового Всемирного потопа? Жалкие попытки! Они становятся более ничтожными на фоне того, что люди до сих пор не могут ответить на очень простые вопросы, скажем, кто построил египетские пирамиды, какие тайны заключены в них? Так стоит ли ломать копья? И все же, так и хочется закричать: люди, отрекитесь, остановитесь!..

Дело Кошелькова полностью поглотило Петракова, и он целыми днями пропадал то в библиотеке, изучая различные справочники, то на консультациях медиков и не находил свободной минуты для Евгении, возвращаясь домой поздно и удрученный накопившимися сведениями и выводами. Через несколько дней после встречи с доктором Комельковым, едва войдя в квартиру поздним вечером, услышал раздраженный голос Евгении:

— Ты совсем забыл обо мне, Боря, меня не на шутку тревожит затянувшаяся консультация у Комелькова. Он что, забыл обо мне?

— Он же приписал тебе курс лечения, — неуверенно возразил Борис.

— Приписал укрепляющего характера. Но он обещал иные консультации у докторов. И эти бесконечные ссылки на занятость участников консилиума? С какой стати одно светило будет обращаться к другому, если вопрос прост? Либо я безнадежно больна, но ведь не ощущаю особых недомоганий и болей, либо по-прежнему неполноценна!

— Женя, о чем ты говоришь!

— Страх получить еще одного мутанта пересилил мое желание рожать.

Евгения не смотрела на мужа, подавая на стол ужин, за который с жадностью принялся Борис. Последняя реплика застала Бориса врасплох, хотя он внимательно слушал жену, допивая крепкий чай из большой узорной чашки. Он на секунду растерялся, но внутренняя пружина самообладания сыграла быстро, поставив его на место.

— Чем продиктовано твое желание, моя дорогая Женечка? — обеспокоено спросил он, отставляя, пустую чашку.

— Признайся, ты не ожидал моего хода? — пытливо всматриваясь в глаза мужа, ревниво спросила она, прекращая греметь посудой. — Тебе он неприятен?

— Все неприятно, что делается против естества. Но ты не ответила на мой вопрос.