Михаил Захарин - Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Конвоир приоткрыл окно. Под стук колес мимо проплывали фонарные столбы, тянулась освещенная дорога, невысокие здания, жилые дома. Затем появился ярко освещенный периметр колонии. На территории блестел и возвышался большой позолоченный купол местной церквушки — и колючка, колючка, колючка. Всё в снегу. С этого началось визуальное знакомство с поселком.

— Первый на выход! — громко скомандовал конвойный, открывая дверцу автозака, когда мы были уже у входа пээлэсного корпуса.

Я был третьим.

Выпрыгнул с двумя сумками на землю. Меня тут же крепкой хваткой сцапали чьи-то руки и направили в помещение.

— Сумки в угол, присесть на пол, — скомандовали мне.

Два «стенака» уже были заняты, поэтому остальных посадили на пол на коленки…

С этого момента я спотыкаюсь и вынужден прервать хронологическую линию своего повествования. В силу определенных причин я не могу рассказать об условиях, в которых существую уже многие годы. Я употребляю слово «существую» именно потому, что по вольным меркам вряд ли кто-то назовет жизнью беспрерывное нахождение в замкнутом, малокомфортном пространстве с решетками и жестким режимом. Я не скажу, что здесь жизни нет. Я скажу словами Федора Михайловича, что человек — существо, ко всему привыкающее. Каждый сам может решать, как ему реагировать на ситуацию, в которой он оказался. Можно пускать сопли и с утра до вечера скулить о том, как отвратительно тяжелы твои муки в замкнутом круге тошнотворных дней. А можно не замечать эту унылую действительность и постараться извлечь максимум пользы из своего положения. Ты можешь плыть, как говно по течению, и думать, что от тебя ничего не зависит, а можешь попытаться что-то сделать — изменить себя, ситуацию, судьбу. Я знаю, что выгляжу как эпистолярный пижон, прибегая к высокопарной риторике: «у тебя есть выбор», «ты можешь», «ты должен». В действительности всё сложнее. Когда тебе на горло наступают страх, боль, отчаяние или бьют по голове другие жизненные ситуации, ты вряд ли размышляешь подобными категориями. Ты либо пасуешь, либо просто делаешь то, что делаешь, выкарабкиваясь на инстинктах, воле, на чем-то еще, мало прибегая к рациональному. Потом, когда появляется время, ты анализируешь, делаешь выводы, находишь (или не находишь) смыслы, расставляешь ориентиры, намечаешь цели и согласно выбранной позиции — двигаешься. Живешь. Но осознанная жизнь как раз и заключается в том, чтобы понимать, что каждый твой шаг, каждый проживаемый тобой день (неважно где) — это результат твоего выбора. И, согласно этому убеждению, качество твоей жизни зависит исключительно от тебя. Тюрьма, безусловно, лишает многого, если не всего, но суть в том, что тебе решать, как она будет влиять на тебя.

Я мог бы подробно и реалистично нарисовать картину моего бытия, предоставив вам возможность разглядеть мир пожизненника. Думаю, у меня бы получилось запихать вас в мою шкуру и восполнить пробел в знании темной сферы жизни, которой все так боятся. Но, к сожалению, в ущерб всей своей истории я обхожу это стороной, дабы исключить лишние вопросы и ненужное внимание.

Чем и как живет пожизненник? На что он надеется, к чему стремится? Чего ожидает? Где и в чем он берет силы и смыслы, ради которых просыпается каждое утро, чтобы прожить еще один день, полностью отзеркаливающий вчерашний? Это актуальные вопросы, и у каждого осужденного на них свои ответы. Не буду говорить за всех, но я с самого начала пребывания здесь счел для себя необходимым удариться в самообразование. В первый же месяц я записался на платные курсы дистанционного обучения при МИФИ, выбрав практическую психологию и двухгодичный курс английского языка. Изначально я поставил себе цель развить свой английский до такого уровня, который позволит читать книги в оригинале. Чего я и достиг через три-четыре года усердного труда и зубрежки. Каждое утро каждого дня я с жадностью вгрызался в учебник Н. Бонк. Учил, писал, запоминал правила и новые слова, пока мой мозг не закипал. У меня получалось, и мне это нравилось. От прочтения своей первой неадаптированной книги Дж. Гришэма («The King of Torts») я получил огромное удовольствие и был дико горд за свои результаты. Сейчас, конечно, я не зубрю язык с такой же интенсивностью, но постоянно почитываю что-нибудь из зарубежной литературы несложного характера.

Чтобы не отрываться от жизни, я стал подписываться на газеты и журналы. Это практически единственная информационная пуповина, связывающая меня с миром. Ни для кого не секрет, что в наше время очень много информационного мусора, засирающего людям мозги. Одно и то же событие может интерпретироваться по-разному, много троллинга, фейковых новостей, лжи, пропаганды и целое море пошлого гламура. Но все эти инфопотоки, я считаю, создают культурно-смысловое пространство, коды, мемы, политические настроения и т. д., в которых не мешало бы разбираться. Как минимум, чтобы стимулировать свой мозг аналитикой; как максимум, чтобы знать, что происходит «за бортом», и не превратиться в люмпена.