Робин Шнайдер - Начало всего

ВРЯД ЛИ Я СМОГУ назвать точное мгновение, когда безвозвратно изменился. Сейчас я думаю, что это произошло не в какой-то конкретный момент, а постепенно. В процессе. Наподобие химической реакции, если хотите. Я больше не был золотым мальчиком Эзрой Фолкнером. Я им не был уже какое-то время, но чем дольше общался с Кэссиди, тем сильнее мне это приходилось по вкусу.

После ухода Кэссиди и возвращения моих родителей с их экскурсии по магазинам, о которой мне в деталях рассказали за ужином, я надел свой новый кожаный пиджак и посмотрел на себя в зеркало. По-настоящему посмотрел, чего долгое время избегал.

Со дня аварии я видел в зеркале только плохое: отросшие волосы; сдувшиеся без тренировок мышцы; нездоровую бледность вместо загара; болтающиеся на бедрах – и это несмотря на ремень – джинсы, которые некогда облегали фигуру.

Но в этот раз при взгляде в зеркало я ничего этого не увидел. Все это, конечно же, никуда не делось, просто воспринялось как факт, а не как изъяны: худоба, взлохмаченность, бледность. Я увидел себя. Только не того, каким меня многие помнили.

В порыве души я вытащил из-под кровати книги и расставил их на полках. Многие из них я даже не собирался читать, но мне приятна была мысль, что когда-нибудь я, возможно, все-таки это сделаю. Что в моей комнате наконец-то есть вещи, отражающие мой характер и что я не боюсь показать свою любовь к книгам.

Я все думал о том, как выглядит спальня Кэссиди. Является ли она отражением ее самой, чем не является моя. Похожа ли она хоть чем-то на спальню Шарлотты – со статуэтками божьих коровок на подоконнике и специальным столиком для целой коллекции косметики, называвшейся «компактным» набором.

– Почему мы никогда не бываем у тебя? – спросил я Кэссиди, заехав за ней в понедельник перед школой.

– Потому что у нас есть домработница, – вздохнула она. – И она расскажет родителям, что, когда их нет, я вожу домой парней.

– Парня, – поправил я ее, кивнув охраннику, мимо которого мы проезжали.

– И это куда ужаснее, – заверила меня Кэссиди. – Поверь, лучше тебе ко мне не приходить. Ты все равно ничего не теряешь.

– Как скажешь, – ответил я, чувствуя, что Кэссиди хочет оставить эту тему.

Она пригубила привезенный ей кофе.

– Ты когда-нибудь пробовал заваривать кофе во френч-прессе? Думаю, тебе больше понравится его вкус.

В пятницу вечером мы с Кэссиди пошли в кино – на настоящее свидание, в «Призму». Она надела красивое платье, а я – новый прикид, и мы посмотрели ужасную комедию с тем же актерским составом, который всегда снимается в ужасных комедиях.

Я всегда чувствую особое радостное возбуждение, когда выхожу из кинозала, окутанный ароматом попкорна и окруженный людьми, обсуждающими только что просмотренный фильм. Все ощущается живее и ярче, будто слегка размывается грань между возможной реальностью и кинематографом. На ум приходят разные грандиозные мысли, вроде того, что можно переехать в какое-нибудь более захватывающее место или рискнуть всем ради возможности исполнить свою мечту, чего ты так и не сделаешь. В общем, возникает чувство, будто ты при желании можешь превратить свою жизнь в кино.

У меня никогда не находилось слов объяснить другим, чем так чудесны те мгновения, когда ты выходишь из кинозала, поэтому я приятно удивился тому, что Кэссиди лишь улыбнулась, но не заговорила со мной, пока мы не спустились на эскалаторе вниз. Она в полной мере дала мне насладиться этим мгновением, не нарушив идеального молчания.

– Жутковато слышать сотню одинаковых разговоров, – заметила она, взяв меня за руку.

– Тогда наш разговор будет отличаться от остальных, – пообещал я. – Расскажи мне какой-нибудь случай из детства.

Кэссиди довольно улыбнулась.

– Когда мне было семь, моя лучшая подруга задула свечи на торте в честь моего дня рождения. Я плакала, боясь, что мое желание не исполнится. Теперь ты мне что-нибудь расскажи.

– Хм… – призадумался я. – Во втором классе мы с Тоби взяли у его младшей сестренки пластиковую бижутерию и закопали на клумбе. Хотели потом отрыть сокровища, но вместо этого получили нагоняй. Мне пришлось ночевать в другой комнате, и эта ночь показалась мне бесконечной.

– Я не знала, что вы дружите с таких давних пор.

– С детского сада. Мы все с ним делили, даже шкафчик в раздевалке.

Наш разговор прервали знакомые ребята из школы. Поздоровавшись, мы остановились поболтать о том, какой фильм смотрели – оказалось, один и тот же, – и о том, какой он отстойный.