Кэролин Браун - Время сестер

– Этот узор называется двойные свадебные кольца. Моя бабушка подарила моей маме большое лоскутное одеяло для кровати, когда та вышла замуж, и на нем был такой же узор.

Она осторожно приподняла обложку, чтобы взглянуть на первую страницу, где витиеватым почерком было написано «Мамины рецепты».

– Ох, дядя Сед! – воскликнула она, открыв книгу.

– Она принадлежала моей бабушке, но мы точно не знаем, кто написал эту книгу: прапрабабушка или же она еще дольше передавалась из поколения в поколение. Это самое дорогое, что было у моей мамы. Она пользовалась ей, чтобы приготовить фирменные блюда дня прямо здесь, в этом кафе, а потом, когда мамы не стало, эта книга перешла мне. Я дарю ее тебе, чтобы ты могла поддерживать наши семейные традиции.

– Спасибо, но она мне еще долго-долго не понадобится.

– Никогда не знаешь, когда Господь постучит в дверь.

Она перевернула страницу и увидела, что все рецепты написаны от руки.

– Это бесценно. Ей место в музее. О боже, так вот что делает твою ветчину такой сочной. Ты заливаешь ее ежевичным вином перед тем, как поставить в духовку.

– И готовить нужно очень медленно. Хорошую еду торопить не стоит. А вот гамбургеры, хот-доги и фаст-фуд – это совсем другое дело. И, дорогая, ты должна пообещать мне, что эта книга всегда будет храниться на нашей кухне, – серьезно сказал он.

– Обещаю. Спасибо тебе, дядя Сед. Я буду холить и лелеять ее вечно. Я обязательно сохраню это сокровище, – сказала Харпер, обогнула стол и обняла его.

– Ну нет, не нужно этих нежностей. Доедай свой пончик, а если ты хочешь еще один с кленовым сиропом, то лучше хватай его прямо сейчас, потому что Дана и Брук уже на подходе, – сказал Сед, взял книгу рецептов и понес ее с собой на кухню. – Она будет лежать на первой полке старого сейфа для наличных. Комбинация записана под столом, а то она вечно вылетает у меня из головы. Мы там теперь особо ничего не храним, кроме завещания и писем твоей бабушки, ведь все платят картами.

– Дядя Сед, – она приложила руку к груди, едва сдерживая слезы. – Спасибо тебе от всей души!

– Ой, пончики! – взвизгнула Брук. – Вон тот шоколадный сверху – мне.

– Не смей забирать оба шоколадных, – крикнула Тауни с порога. – Угадайте что! У меня свидание.

– Если оно с Маркусом Грином, то я воспользуюсь своими полномочиями старшей сестры и заточу тебя в монастырь, – поддразнила ее Дана.

– С Ником? – спросила Брук.

Тауни потянулась за шоколадным пончиком.

– Ага.

– А я узнала еще раньше тебя, – пропела Брук. – Он рассказал своим родным, что собирается это сделать, но боялся, что ты откажешься.

– А я взяла и согласилась, – сказала Тауни, откусив от пончика.

Харпер взяла метлу и стала подметать пол, хотя в этом не было необходимости. Разговоры остальных о планах на эту субботу превратились в отдаленный гул, пока она мысленно вернулась в день пятнадцатого марта и вспомнила то чувство недоверия, возникшее между ними, когда они все только приехали в пансионат Энни. Столь многое изменилось за такое короткое время, и почти все было к лучшему. Маленькие светловолосые девочки больше не вызывали в ней желания схватиться за бутылку. Она никогда не забудет ребенка, которого отдала, но теперь она чувствовала немного меньше вины за содеянное.

Бабушка Энни говорила, что любовь побеждает все. Наверно, это было самое мудрое ее изречение, потому что с тех пор, как прошлой ночью Уайатт сказал Харпер те самые три слова, ее душа пела от счастья. Она не могла подпевать и даже не знала слов этой песни, но она воплощала в себе блаженство и покой. Вишенкой на торте стала книга, которую Сед подарил ей утром. Тем самым он не только проявил к ней доверие, но также выразил уверенность в том, что она сможет позаботиться о кафе, когда его не станет.

– Она мне еще долго-долго не понадобится, – повторила она свои прежние слова.

– Ты что-то сказала? – переспросила Тауни.

– До меня только что дошло, что в понедельник у дяди Седа день рождения. Вчера я увидела надпись в кухонном календаре, сделанную бабушкиным почерком, а он ее зачеркнул как отмененную встречу, – сказала она.

– Давайте устроим вечеринку-сюрприз у костра и попросим его придумать новую историю, – прошептала Брук. – Будем есть торт и мороженое. Какое у него любимое блюдо?

Харпер оперлась на метлу.

– Думаю, я смогу это выяснить.

В окошке показалось лицо Седа.

– Выяснить что?

– Мое любимое блюдо – мясной рулет твоего приготовления. А твое, дядя Сед? Кажется, мы никогда не говорили о том, что тебе нравится, – сказала Харпер и снова взялась за метлу.