Бенджамин Вуд - Станция на пути туда, где лучше

– Не смотри ты на него так, – сказал отец. – Он ни в чем не виноват.

Тут она, видимо, поняла, что беседа принимает непредсказуемый оборот. Видно было, что она вдруг встревожилась, если не испугалась. Рука ее дернулась закрыть дверь. Она отступила на шаг.

– Послушай, отвяжись от меня, ладно? Не о чем нам больше разговаривать.

– Ну уж нет. Я считаю, ты должна извиниться перед моим сыном.

– Перед кем?

Отец потрепал меня по макушке:

– Кстати, его зовут Дэниэл. Да ты и так знаешь.

Хлоя меня словно не замечала.

– Вот что, если ты не уберешься, мне придется…

– Что? Да хватит, это Дэниэл хочет с тобой поговорить, а не я. – Отец шагнул вперед. – Он не понимает, в чем дело. Мы ждем и ждем, все наши планы рушатся. Видишь ли, мы сегодня на съемки не попали. Да и вчера, если на то пошло. А я ему наобещал с три короба. Вот я и подумал – может, ты ему объяснишь почему?

Тишину нарушал лишь птичий щебет.

Хлоя вытерла рот, оглянулась. Тут я заметил, какая она худая по сравнению с Карен, тем более с мамой, – грудь плоская, плечи выпирают из-под майки, как яичные скорлупки. Она явно соображала, что бы мне такое сказать. И тут ее, похоже, осенило – видно, поняла, что мое появление для нее благо, а то и спасение. Должно быть, решила, что раз я здесь, значит, бояться нечего. Оглядев меня сверху вниз, проговорила:

– Не знаю, что и сказать тебе, Дэниэл. Твой отец таких дел натворил.

– Все нормально. – И я кивнул.

– А вот и ненормально. – Отец вытолкнул меня вперед. – Ничего нормального. Может, мы зайдем, поговорим?

– Ты уж извини, только я вас не впущу. – И Хлоя попыталась захлопнуть дверь. Но отец был к этому готов – швырнул через порог мою сумку, та застряла в дверях, и не успела Хлоя ее отодвинуть, он сказал:

– Хотя бы в туалет ему можно?

– Не надо, папа, я не хочу, – вмешался я.

– Тсс! Хлоя не против.

Она задумчиво прищурилась:

– А что потом? Вы уйдете потом?

– Да. Обещаю.

Хлоя не глядя забросила мою сумку вглубь коридора.

– Пока не выйдете, сумки вам не видать, – сказала она. – Я вам ее скину в окно.

– Не ярись. Просто захотелось, чтобы ты в глаза ему посмотрела, только и всего, – объяснил отец. – И тогда мне точно станет получше. Думаю, ты понимаешь, о чем я. – Он стоял, потирая щетинистый подбородок. – Да, и вот что еще. Это тебе. Ты просила вернуть. – Он снял джинсовую куртку и бросил плавным движением, Хлоя поймала куртку одной рукой.

И сказала:

– Для начала, я ее тебе не одалживала.

– Верно, не одалживала, просто я нелегко расстаюсь с вещами, сама понимаешь. – Он чуть выждал. – Так можно в туалет?

– Ему можно. – Хлоя кивком указала на меня. – А ты стой здесь.

– Ну, беги, Дэнни.

Я не двинулся с места.

– Давай уже! – резко сказал он.

Я переступил порог.

– Он расстроился, до слез, – объяснил отец. – Сама видишь, глаза у него мокрые. Всю дорогу ревел.

Хлоя не нашлась что ответить.

Если бы не две чашки чая за завтраком, я бы еще потерпел, но Хлоя делала мне знаки – давала сигналы, как самолет после посадки, – и я поддался. Она не спускала глаз с отца, когда закрывала дверь.

– Прямо по коридору, налево от кухни, – сказала она. – Ничего не трогай.

Во всем доме не горела ни одна лампочка, только из кухни пробивался свет. Где-то в глубине играла музыка – рваный танцевальный ритм, завывания труб, что-то похожее на джаз, но не совсем. Деревянные панели в коридоре были выкрашены в серо-голубой цвет. Не знаю, кто делал в доме ремонт, но уж точно не отец – краска легла неровно, пятнами. В раковине высилась гора посуды, за окном валялись в густой траве пластмассовые стулья. На плите остывала гигантская сковорода. Представь, будто ты прямо с улицы зашел в дом к чужим людям, – примерно так я себя и чувствовал.

В туалете висело старое зеркало из гримерки, обрамленное лампочками, ни одна не горела. И всюду были фотографии Хлои в гнутых рамках из оргстекла, где она, счастливая, позировала с другими девушками – подругами, решил я – на свадьбах, на солнечных заморских курортах, на горнолыжных трассах. Я разглядывал их, пока журчал в унитаз, и искал лицо отца. Но не нашел. Может быть, подумал я, он уже все уладил. И теперь отвезет меня домой.

Я вымыл руки, вытер сырым оранжевым полотенцем. На обратном пути подумал: наверняка у Хлои есть телефон. В прихожей я его не видел – может, на кухне?

Телефон висел на стене возле холодильника. Витой провод был до того растянут, что кольца не держали форму. Я набрал наш номер и стал ждать. Из гостиной еще лился нежный танцевальный мотив, в паузах вступал саксофон. Я сразу сник, услышав ровный мамин голос: “Здравствуйте, вы дозвонились до автоответчика Кэтлин Джаррет. Оставьте свое имя и номер, и я вам перезвоню. Оставьте сообщение после гудка. Спасибо большое!”