Чжан Цзе - Тяжелые крылья

Но Чэнь Юнмин уже проснулся. Живость, энергия полностью вернулись к нему, будто это не он лежал только что со скорбным лицом. Он схватил руку Юй, гладившую его щеку, любовно оглядел ее и поцеловал по очереди каждый из пальцев. Потом громко откашлялся. В квартире слишком сильно топили, и он всякий раз просыпался с пересохшим горлом.

Услышав его кашель, дети сразу забарабанили в дверь и, не дожидаясь ответа, пулей влетели в комнату. Чэнь Юнмин послушно встал, один сынишка уцепился за одну его руку, второй — за другую, и мальчики закрутились точно на карусели.

После завтрака Юй Ливэнь вышла вместе с ними за ворота, поглядела, как муж с сыновьями удаляются, и отправилась на рынок. В рыбном ряду она приметила жен двух заводских начальников, которые стояли в очереди и оживленно болтали. Увидев Юй, они замахали ей руками:

— Сегодня окуни очень хорошие, становитесь перед нами, а то очередь скоро подойдет!

— Нет, это неудобно, другие будут недовольны. К тому же я не собиралась покупать рыбу! — покраснела Юй. Она не любила ловчить и в то же время чувствовала себя неловко оттого, что не приняла их приглашения. Оставалось только поскорее уйти.

Женщины обиделись.

— Такая же праведница, как ее муж!

— Какое там — праведница! Когда он прилетел из Японии, так она в аэропорту при всех прижималась к своему любимому муженьку и целовала его… Тьфу! Как будто дома не успели бы нацеловаться!

— А еще интеллигенты!

— Да, сейчас они снова в почете. С тех пор как Дэн Сяопин сказал, что интеллигенция — это тоже трудящиеся, они и распушили хвосты до небес! — скрипели зубами женщины.

Они несли чушь, но в их тоне, взглядах, поднятых бровях, искривленных ртах было столько ненависти, что становилось ясно: Чэнь Юнмин причинил им огромный, неизмеримый ущерб. Их мужья в один день лишились высоких постов, благодаря которым они могли, ничего не делая, пользоваться всеобщим преклонением. На этой почве потерявшие все привилегии женщины и заключили свой священный союз.

К утренней смене Ли Жуйлинь пришел раньше и долго стоял у заводских ворот, не зная, как убить время. На душе было пусто. Он уже больше двух месяцев не появлялся на заводе, телом за это время отдохнул, а душой — нет. Не думал он, парторг цеха, больше двадцати лет «исцелявший от идеологических болезней», что сам однажды заболеет чем-то подобным. Странно, странно!

Первой реакцией был гнев, затем подавленность. Он лежал на постели и гадал: что подумают люди, если он не пойдет на работу? Придут агитировать его, критиковать или утешать? И кто именно придет? Почему во всех цехах упразднили должности освобожденных парторгов? Что этот Чэнь Юнмин, взбесился? Или ему партийное руководство не по нраву? С тех пор как появился на заводе, он от многих избавился. Может, его самого не чистили во время «культурной революции» или мало чистили?

Говорят, начальник отдела капитального строительства Дун Дашань уже подал на него жалобу в министерство. У Дуна там связи: начальник управления Сун Кэ в бытность свою директором завода держал Дуна в любимчиках. И немудрено, потому что Дун — человек богатый. Многие годы он не столько работал, сколько деньги заколачивал. А на деньги, как известно, можно приобрести и квартиру, и выгодную работу, и нужных людей — все, что твоей душе угодно. Скажем, построил своему начальнику кухню, а эта кухня оказалась такой просторной, что Сун Кэ смог прописать в ней старшего сына с молодой семьей. Потом Дун Дашань вытащил из деревни и второго сына Сун Кэ (самому-то отцу действовать неудобно), определил его пропагандистом в бригаду капстроительства: и работа легкая, и не на виду. А сейчас поговаривают, что Сун Кэ собираются из начальников управления повысить до заместителя министра. Вот тогда он даст прикурить этому не в меру активному Чэнь Юнмину!

Подумав об этом, Ли Жуйлинь даже забеспокоился о Чэне. Хоть тот и распустился в последнее время, но, по правде говоря, человек он смелый и честный. Там, где всякие умники начинают вилять, он идет прямо вперед, не втягивая голову в плечи и не зажмуривая глаза. И в грязь не боится ступить.

Во время «культурной революции» один главарь цзаофаней [13] Цзаофани (бунтари) — молодежь, которую использовали как ударную силу «культурной революции». выгнал Ли Жуйлиня вместе со всей семьей из дома и поселился там, потому что до этого Ли Жуйлинь ущемил его в правах, будучи секретарем партбюро. Конечно, Ли действовал не один, а по указанию парткома и правильно прищучил этого ловкача, но теперь у того появилась возможность отомстить. Он даже избил Ли Жуйлиня и его жену, жена чуть не тронулась, да и жить им было негде.