Дарья Гребенщикова - От меня до тебя — два шага и целая жизнь

— Шкандаль, — бормочет дед, — чичас, не ровен час, будет драка нешуточна, и на… мне та полоса? Там все позаросло, и от реки далече, и какая-то она особа ненадежная. Дед, тихо отставив от себя тарелку, рыскает взглядом по буфету, и, обнаружив початую бутылку с иностранной наклейкой, делает быстрых два глотка, опустошая ее, и вылазит через низкое оконце и бежит, петляя, как заяц, через сад. Где Егор Филиппович? — Анна Карловна уже в шляпке, и завязывает ленты под подбородком. Схлестал Ваш Платон Каратаев бутылочку, так и был таков — как Подколёсин какой! Батюшки, — Анна Карловна оседает на оттоманку под скрип пружин, — там же был раствор фурацилина! А вот! — Пётр Серафимович опускает вилку, — и посадят Вас! И правильно!

— Да бросьте, — машет Анна Карловна, — это только на пользу, я ж Лизаньке Вашей готовила… предчувствуя варенье. Пётр Серафимович нежно жмёт руку Анны Карловны, — забудемте наши споры, а? Глотнем-как финского мятного ликёрчика? Я знаю, у Вас есть… и Анна Карловна, наступив каблучком на шляпную вишенку, плетется на кухню, за ликером.

ВЕГЕТАРИАНЦЫ

Анна Карловна одета в индийское сари незабудочного тона и перехвачена по талии малоросским передником в сливочно-голубую полоску. На голове у неё — милейшего вида капор, сооруженный заботливым Петром Серафимовичем из районной газеты. Анна Карловна готовит вегетарьянский борщ. На видавшем виде столике, придвинутом к зарешеченному окошечку, разложены ингредиенты, из которых я, пожалуй, опознаю лишь капусту. Пётр Серафимович, приставив к левому глазу сложенную трубкой такую же газету, смотрит в телевизор. Экран не светится, но, похоже, Петру Серафимовичу это не мешает. Елизавета Арнольдовна, как добрая пушкинская няня, дремлет на веранде и наклоняется вперед, когда одна из кошек Анны Карловны впрыгивает ей на колени.

— Голу-у-у-бчик! — вытянув трубочкой губы зовет Петра Серафимовича Анна Карловна.

— это вы — мне?

— вам, вам, мой ангельчик, кому же еще?

Петр Серафимович отставляет газету и плетется, подхватывая лишенные ремня брюки указательным пальцем

— когда уж будет ваш хваленый борщ? Третий час дожидаюсь, будучи голоден, а Лизон, судя по всему, не дождалась!

— вы рубите крапивку, а я покрошу пастушью сумку на салатик!

— зачем это вы сена столько скосили? — Петр Серафимович уныло смотрит на разложенные травы

— а мы теперь с вами — вегетарьянцы! Как Репин! Илья Ефимович! И Нордман-Северова!

— ага, как Индира Ганди с Махатмой же и Ганди, — Пётр Серафимович брезгливо жует листик, — что это за пакость такая?

— а! у! о! Это — секрет долголетия! Природный афродизиак! Это стимулирует потенцию, улучшает кровообращение в малом кругу и уменьшает потливость ног!

— потенцию стимулирует одно — красивая баба и добрый кусок мяса в щах! — Пётр Серафимович трусит к холодильнику

— убийца! Вы едите трупы! — Анна Карловна машет кухонным ножом, — вы полны шлаков и ядов! Что вы там жуете? Вы — призрак! Да что вы там едите-то?

— сало с чесноком, — отзывается Пётр Серафимович с набитым ртом, — что я вам, корова, сено жевать?

— не смейте! А впрочем… кусочек… и глютеном отравимся?

— я бы еще и водочки дербалызнул!

— а и то? — Анна Карловна смеется своим хрустальным смехом и рюмки в серванте подпевают ей. — А куда же вегетарьянский борщ?

— а давайте соседке Дашке отдадим?

— не любите вы ее, а? Пётр Серафимович?

— отчего же сразу «люблю-не люблю», просто…

— вы завидуете ее литературной славе! — и Анна Карловна выкатывает из морозильного отделения бутылочку водки в шубке из инея, тающей от прикосновения её пальцев…

ГУСЕНИЦЫ

Анна Карловна стоит на стремянке. Мягко садится солнце. Зудят комары. На Анне Карловне белый халат, белая шапочка и яркая, цветастая юбка. Петр Серафимович стоит рядом, держа на отлете газету, и делает вид, что читает.

— Петр Серафимовииич! — Анна Карловна балансирует на верхней площадке, — я вижу на сосне живых гусениц!

— бросьте нести всякую околонаучную чушь! — Петр Серафимович смотрит на лодыжку Анны Карловны. — гусеницы не питаются, знаете ли, хвоей. Что они, по-вашему, жуки-короеды?

— дайте мне баночку! — Анна Карловна неловко поворачивается и задевает по уху Петра Серафимовича мягкой туфлей без задника. Тот роняет газету и трусит в сарайчик, где Анна Карловна держит инвентарь. Несет ведро. Подает Анне Карловне наверх и утыкается в газету, — что вы мне принесли?