Татьяна Василевская - Если бы

Он вышел из дома, хлопнув входной дверью. Вера услышала как выехала из гаража машина и отъехала от дома. Вера смотрела на входную дверь с выражением полного недоумения. Ей было даже смешно. Ну, что за идиотизм! Может у ее мужа кризис среднего возраста. Говорят, что мужчины после сорока начинают странно себя вести. Как подростки, в переходном возрасте, совершают дурацкие поступки, так и взрослые мужики теряют голову и начинают делать странные вещи.

Услышав как хлопнула входная дверь Алеша прибежал посмотреть, что случилось.

— Мам, а где папа? — спросил Алеша.

«Поехал покатать свое эго на машинке» — хмуро подумала Вера. Ей уже не было смешно. Еще не хватало впутывать в эту дурацкую размолвку детей.

— Папа уехал. Может, забыл, что-то на работе. — это же не было враньем, это было предположением. Не самая удачная попытка, не говорить правду. Если бы Сергей поехал на работу он бы ей сказал, и Алеша об этом знал. Но ничего другого в голову не пришло.

— Вы, что поссорились? — с тревогой спросил Алеша.

Вера вздохнула. Как с ними сложно с этими мужчинами. И с большими, и с маленькими. Им с самого детства нужно все держать под контролем.

— Да, мы поссорились. Вернее папа рассердился, что я не позвонила ему и сама повезла Сеню к врачу. — Вера улыбнулась. — Ваш папа считает, что он должен сам решать все проблемы. Хотя я не понимаю, в чем тут вообще проблема. Поэтому мы немного поспорили. Ничего страшного. — поспешила она успокоить сына.

— Может быть папа расстроился, что ты переживала, а его не было рядом. — предположил Алеша.

Вера нежно посмотрела на сына. Милая детская наивность. Это сейчас она переживает, после ссоры с их папашей из-за того, что она просто решила житейскую ситуацию, как сделала бы любая другая мать. А папаша не столько расстроился, сколько просто уперся из вредности или встал ни с той ноги.

— Папа всегда говорит, что мы должны заботится о тебе. Не расстраивать и оберегать ото всех переживаний и трудностей. Что мы мужчины, твоя надежда и опора. Твоя стена. И ты должна всегда чувствовать нашу поддержку и знать, что мы решим любую проблему и справимся с любыми трудностями. Может быть его расстроило, что ты так не считаешь? — открыв педагогический секрет ее мужа, совсем по взрослому рассудил Алеша.

Вера притянула к себе сына и растроганно поцеловала в макушку.

— Вы моя надежда и опора. Все вы. Мои рыцари. И я об этом знаю. Я позвоню папе. Не волнуйтесь. Он приедет и я ему расскажу какие вы все у меня замечательные и как я вас всех люблю. — пообещала она. Лицо сына расслабилось. Тучи нависшие над их счастливой семьей рассеивались. Все хорошо. Успокоенный Алеша побежал докладывать брату, что все нормально.

Вера взяла телефон и вышла на улицу. Вечер был теплый. Сгущались, по-летнему, поздние сумерки. Вокруг было тихо и спокойно. Вера с удовольствием вдохнула вечерний воздух. Надо же какой у нее муж. Всегда и во всем стремится оградить ее от любых бед, от любых тревог. И мальчишек учит заботится о маме. Как же ей повезло, что ей достался лучший мужчина на свете. Вера улыбнулась. Она уже хотела набрать номер, но тут увидела как к воротам подъехала машина Сергея. Увидев жену, он бросил машину на улице, что бы не возится с открыванием ворот и заездом во двор, и побежал к ней. Вера пошла ему на встречу.

— Прости меня. — обняв ее и уткнувшись в ее волосы сказал Сергей. — Я дурак. Я не должен был с тобой так говорить.

— Нет, Сереж. Это ты меня прости. Я тебе обещаю, что больше никогда не буду забывать, что ты как глава семьи все проблемы решаешь сам. И я очень этому рада. Ты лучший муж на свете и лучший отец. — она нежно поцеловала его.

Он не только стена, он все. Как ей теперь без этого?

День был теплый, но пасмурный. Моросил мелкий, почти незаметный дождик. Видимо природа решила соответствовать печальной торжественности момента. Собравшиеся молча стояли, погруженные в свои переживания, охваченные болью и пониманием непоправимости произошедшего. Вера стояла поддерживаемая с обеих сторон сыновьями. Мальчики не плакали. Они не могли себе позволить расстраивать маму еще сильнее. Они ее опора, теперь они ее поддержка ее стена. Алеша время от времени подозрительно шмыгал носом, но каждый раз сдерживался. Они оба были сыновьями своего отца и умели держать себя в руках. Напротив Веры Стоял Филимон. Его лицо как всегда было непроницаемо. По выражению холодных голубых глаз невозможно было понять какие чувства он сейчас испытывает. Рядом с Филимоном стоял Кукушонок. По немного располневшему с возрастом лицу из широко раскрытых все таких же наивных голубых глаз профессора текли, как и двадцать лет назад, ручейки слез. Он смахивал их, но на их месте тут же возникали новые. Взглянув на плачущего Кукушонока Вера позавидовала ему. Она сама не могла плакать. Горе придавило ее, скрутило изнутри в комок. Ей казалось, что она утратила способность чувствовать. Вован стоял рядом с тихонько плачущей Алиной Николаевной, сильно постаревшей, убитой горем. Его лицо без обычной ухмылки, растерянное, охваченное болью, казалось беззащитным и непривычно трогательным. Вован смотрел перед собой невидящим и даже каким то не верящим взглядом, как будто отказываясь принять произошедшее. Рассыпанные по лицу веснушки ярко горели на бледной коже. Вера почти равнодушно смотрела на цинковый гроб. Почему-то ей вспомнилось, что в таких гробах доставляли тела солдат погибших во время войны в Афганистане. Только ее муж не погиб во время военных действий, пусть и на бессмысленной, но все же войне. Он был вырван из своей жизни чьей-то недоброй волей. Будто ураган подхватил его и унес от жены, от детей и от друзей, лишив его всего, что ему дорого. А потом его застрелили на таежной дороге. Все это несправедливо. Так не должно было быть. В этом железном ящике не он. Они вернуться домой и он выйдет им навстречу, широко улыбаясь, как всегда. И он спросит, где они так долго были. А потом они вместе будут смеяться, как они вообще могли все поверить в такую чушь. И она почти поверила, что так и будет. Но и сердце, и разум сказали ей «Нет. Не будет. Это все.»