Татьяна Василевская - Дом у скалы. Все остальное — декорации

— Какой секрет? — улыбаясь, спросил Валера, сгорающий от любопытства и нетерпения. Для него напряжение между участковым из Хороводово и его невестой осталось незамеченным. Состояние влюбленности, несколько притупило профессиональную наблюдательность.

— Никакой, — буркнула Инна. — Ярик всегда бред всякий несет.

Не обращая на нее внимания, Рогозин весело сказал:

— Ну, ты, брат, извини, секрет на то и секрет, чтобы о нем никто не знал, как я могу чужие тайны выдавать? — он радостно подмигнул Инне, стоящей с решительным и кровожадным выражением лица. — Может, конечно, Инка сама тебе проболтается. А если уж совсем невтерпеж будет узнать, что за секрет, — он хитро подмигнул, теперь уже Валере, — ты у Ярика спроси.

«Интересно, если придушить заодно и Ярика, мама очень сильно рассердится?» — злобно подумала Инна, собираясь вечером, если и не совершить смертоубийство мелких вредителей, причем обоих сразу, то, по крайней мере, провести серьезную воспитательную беседу с применением страшных угроз и, возможно, даже парочки тумаков.

— Инн, нам с Димой по работе кое-что сделать нужно. Мы пошли, ладно?

Если бы в ее власти было запретить им делать хоть что-то вместе, хоть по работе, хоть нет, она непременно запретила бы. Любое общение между ними пресекла бы на корню. Но, увы, таких полномочий и таких возможностей у нее не было, и ей пришлось оставить их один на один, умирая от страха и ужаса, что там еще может наболтать про нее, получивший отставку, бывший поклонник, который сегодня явно был в ударе. «Черт! Черт! Черт! Почему именно сюда ему нужно было привезти свои дурацкие документы? Что за хрень?!» Кипя негодованием и злостью, взвинченная и раздраженная Инна покинула управление прокуратуры. «Придется рассказать Валерке про Рогозина, если к тому моменту, когда мы сможем поговорить, он вообще еще захочет со мной знаться», — промелькнула в мозгу первая, хотя бы отчасти, разумная мысль.

До тех пор пока через пару часов не позвонил Валера, она не находила себе места. Разыгравшееся воображение рисовало всякие страшные ужасы. Он наслушается Димкиных рассказов и передумает жениться, и решит, что она ему не подходит и бросит ее, и разлюбит. И выскажет ей, какая она ужасная, жестокая, коварная. И возненавидит ее. И будет вообще жалеть, что связался с ней.

Инна даже попыталась поделиться переживаниями с Антоном, братом близнецом. Который, по факту пребывания, еще до их рождения, в течение девяти месяцев в непосредственной близости с сестрой, просто обязан всячески поддерживать, утешать и оберегать ее. Быть опорой, стеной, жилеткой, другом, спасителем. Но брат весьма легкомысленно, а точнее, просто наплевательски отнесся и к своим обязанностям, и к отправленному ею посланию, в котором она сообщала, в какой ужасной ситуации, напрямую угрожающей, счастью всей ее дальнейшей жизни, она оказалась. «У меня через пять минут строевая. Если у тебя, кроме этой фигни, ничего серьезного, то мне некогда». И смайлик. Подмигивающая рожица. Инна с ненавистью посмотрела на подмигивающего желтого колобка, с идиотской улыбкой. «Вот зараза! Кроме этой фигни!» Жаль, что подлый, бесчувственный, бессердечный близнец находился вне ее досягаемости. Ему бы сегодня тоже досталось, за компанию с младшими братьями.

— Привет! Я сегодня задержусь. Справишься там с братишками без меня? — весело и как всегда нежно, без тени ненависти и презрения, спросил жених, который, по-видимому, вовсе не собирался ее бросать, по крайней мере, пока.

— Конечно. Позвони, когда поедешь, — не веря своему счастью, сказала она.

— Конечно. Димон сказал, что мне очень повезло. Хотя я и сам знал, — гордо сказал, все еще влюбленный и не разочаровавшийся, будущий муж. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже.

Она обязательно расскажет ему про роман с Рогозиным. Не хочет она ничего скрывать. Он такой замечательный. А от секретов одни неприятности и лишние переживания. И перед Димкой она извинится, за то, что так некрасиво повела себя, да еще подозревала его в подлом коварстве, хотя прекрасно знает, что он не такой. А сама она глупая, эгоистичная и подозрительная. Но вот маленького болтливого паразита, младшего брата она, как следует проучит! Она чуть с ума не сошла из-за этого паршивца, вечно выбалтывающего все и всем.

— Дим, привет.

— Привет, — несколько удивленно ответил Рогозин.

— Извини меня, пожалуйста.

— Да ладно, тебе не за что извиняться, — ей показалось, что голос у него слегка дрогнул.