Юрий Берков - Записки атеиста

— Пока нет, — смутившись, ответила Юля.

— Вы, конечно, можете оформить опекунство, если конечно у вас есть средства, но, видимо, и средств у вас нет?

— Средства у меня есть.

И Юля рассказала директору про богатого родственника Саши, Георгия Раковского.

— Видите ли, это доходы неофициальные. Сегодня они есть, завтра их нет. Вот если бы сам Раковский усыновил Сашу, тогда другое дело.

— Но сейчас он в космосе. Вернётся только в начале июля.

— Ну, это уже скоро. Каких-то два месяца осталось.

— Но я не хочу, чтобы Саша здесь находился даже месяц.

— Не знаю, как вам и помочь… Мы, конечно, можем отпустить его под расписку, но у вас ведь и жилья нет?

— Я живу в общежитии, одна в номере. Там есть свободная кровать.

— А если к вам кого-нибудь подселят?

— Я улажу этот вопрос. Договорюсь с комендантом. Это ведь на время.

— Ну, хорошо. Пишите заявление.

Юля взяла лист бумаги. — А что писать?

— Напишите, что вы собираетесь стать опекуном Александра Губерта и просите отпустить его на временное проживание с целью более близкого знакомства и проверки психологической совместимости.

Юля написала всё, что продиктовал директор.

— Ну, теперь ещё куда ни шло. Значит, я отдаю вам воспитанника пока на неделю. Через неделю быть здесь. Понятно?

— Да, да, конечно. Спасибо вам большое.

— Не за что. Это вам спасибо, что принимаете участие в судьбе Саши. Такое у нас нечасто бывает. Испорченные дети никому не нужны. Лишние они.

— Я слышала, что у вас многие воспитанники и воспитанницы вступают в интимные отношения. Это правда?

— К сожалению… Тут мы ничего поделать не можем. Если запретить, начнутся всякие извращения, преступления на половой почве. Детдомовские дети лишены родительской ласки, душевного тепла и они пытаются восполнить это физической близостью. Душевное тепло они заменяют телесным. Отсюда и духовная неразвитость, цинизм, неразборчивость в половых партнёрах. С одной стороны они вроде скороспелые, с другой — духовно бедные. Но, должен вам заметить, что такие дети нередко встречаются и во вполне благополучных с виду семьях, при живых родителях, если дома нет любви и согласия.

— Это верно, — согласилась Юля. — Так я могу забрать Сашу?

— Да, да, сейчас его приведут.

Директор нажал кнопку селектора.

— Дежурный по второму этажу слушает, — раздался голос из динамика.

— Приведите ко мне Александра Губерта из изолятора.

— Слушаюсь, гражданин директор.

Через несколько минут в кабинет вошёл Саша в сопровождении дежурного. Он был одет в какую то дешёвую синюю куртку и синие форменные брюки. Увидев Юлю, он обрадовался. Лицо его посветлело, глаза заблестели.

— Что же ты не здороваешься Александр? Или вы не знакомы? — спросил директор.

— Привет… — произнёс Саша, смутившись.

— Здравствуй. А где твой костюм? — спросила Юля.

— Костюм у меня забрали. Здесь все в униформе ходят. Гражданскую одежду выдают только в увольнение и в школу, но меня пока не выпускают.

— У него хороший и дорогой костюм. Здесь нельзя ходить в таком, — пояснил директор. — Его быстро испортят.

— Здесь плохие ребята, — сказал Саша. — Все матом ругаются, дерутся. Меня, правда, ещё не били, но обещали, как только выйду из изолятора.

— За что же? — удивилась Юля.

Александр пожал плечами.

— Новеньких всегда бьют, — пояснил директор. — Традиция у них такая, «пропиской» называется.

— Но это же варварство!

— Согласен, но мы не можем ничего сделать. Единственно, что удалось, так это договориться с заводилами, чтобы били не сильно. До первой крови.

— Куда же смотрят воспитатели?

— Воспитателям за всеми не усмотреть. Пойдёт воспитанник в туалет, там ему и двинут по носу. Или ночью «тёмную» устроят. А если он пожалуется, так ему же хуже будет. Тогда всерьёз изобьют. Тут свои порядки.

— Дикость какая-то! — возмутилась Юля. — И это в наше-то время!

— Это было во все времена и, видимо, будет, — с сожалением произнёс директор. — Эти дети видели столько несправедливости и жестокости! Их самих били родители, били сверстники. А теперь они бьют других. Детская психология.

— Забери меня отсюда, сестрёнка, — попросил Александр. — Я не хочу здесь жить.

— Да, да, Сашенька. Мы уже договорились с директором. Тебя отпустят на неделю.

— Только на неделю?

— Это пока. Там дальше видно будет.

— Поживёшь здесь несколько дней, а потом опять отпустим, — пообещал директор.

— Ну, хорошо, договорились… Дежурный!