Геннадий Дмитриев - Графоман

Короче, Василий Петрович не стал своим в среде современной творческой интеллигенции, как, впрочем, не был он в свое время своим и в среде тех писателей, что пели гимны партии и правительству, хотя в числе тех, кто их пел, были и такие, что после стали считаться непримиримыми борцами с коммунистическим режимом. Не став своим, Василий Петрович никак не мог рассчитывать на то, что его работами всерьез заинтересуется какое-либо издательство.

Что-то слишком отвлеклись мы с Вами, дорогой читатель, от нашего повествования и совершенно забыли о нашем герое, что он делает, Василий Петрович? Где он? Уже полдень, солнце палит неимоверно, нет даже ветра, который мог бы хоть немного развеять полуденный зной, тишина, лишь только мухи звенят над кучей перегноя, который наш несчастный агроном собирался вывезти на грядки, но так и успел. Но где же он сам? Чем занимается? В это время лучше укрыться где-нибудь в тени от палящих солнечных лучей, но в доме его нет. Компьютер выключен, постель не разобрана, да и во дворе, под тенью ореха его не видно.

Ах, да вот же он! На огороде, картошку окучивает. Ну, Василий Петрович, Вы даёте! Кто же в такую жару на огороде работает? Совсем Вы не бережете себя, дорогой мой, откуда в Вас этот энтузиазм проснулся? Да, не в энтузиазме дело, а дело в том, что Василий Петрович, по причине своей природной лености к сельскохозяйственным работам, вовремя не сделал то, что сделать нужно было ещё недели две назад, окучить картофель, подготовить канавки для полива и с помощью насоса залить эти канавки водой. Василий Петрович знал, что в этих чертовых степях без полива ничего расти не будет, но всё откладывал, пока не пришел сосед Коля. Тот посмотрел на картошку и, печально покачав головой, мрачно произнёс:

— Ну всэ, Васыль, пропала твоя картошка, шош ты не полыв еи? Дывысь, вжэ и лыстя скручуються, жовтиют, якщо завтра нэ польешь, то усе, сгорыть картошка твоя.

— Да, вроде, дождь обещали, — попытался отговориться Василий Петрович.

— Якый дощ? Тут кругом сэла тучи ходять, а ни одной капли нэ впадэ, дощ у нас идэ тилькы, колы вин нэ нужэн, колы картошку копать надо будэ, тоди и дощ пидэ, и прогнозам цим в интернэти нэ вирь, брэшуть усэ.

Василий Петрович понял, что пропадут все его труды, и в тот же день начал нагребать землю на корни кустов картофеля и делать борозды для полива. Солнце уже стояло в зените, неимоверно пекло, и он, тихо матерясь и охая от боли в спине, периодически осматривая свои покрывшиеся водянистыми мозолями руки, неистово работал сапой, готовя грядки под полив. Сделано не было ещё и половины, когда его праведный труд прервал сосед Коля. Он хотел предложить Василию Петровичу выпить по рюмочке, но, почти наверняка зная, что тот от предложения может отказаться, зашел издалека.

— Вот ты, Васыль, человек образованный, ученый, экономист, скажи, как думаешь, а окупит ли себя то, что мы с тобой делаем? Нынче и электричество подорожало, да и на насос ты немало денег выкинул, опять же шланги, да и работа сама тоже. Не лучше ли на базаре картошку купить?

— Ой, Мыкола, — Василий Петрович выучился произносить имя соседа на местном наречии, — какой я экономист? Экономистом я никогда не был, программистом работал. Затраты не считал, но, думаю, на те деньги, что вложил я в этот огород, можно полтонны картошки купить, но сам же говорил: «сажать, сажать надо», а теперь?

— Ну… — Мыкола развел руками, — а может выпить нам по соточке? У меня первачок по особому рецепту, и сальце есть, доброе, с прожилками, и огурчики.

Василий Петрович, возможно, и согласился бы, но он прекрасно понимал, что если он с огорода уйдет, то сегодня уже сюда возвратиться не сможет, а завтра продолжить начатое не даст радикулит и лопнувшие волдыри мозолей на руках, работа не будет закончена, и полив снова отложится на неопределенное время, картошка сгорит.

— Не, Мыкола, пока не закончу, никаких соточек, и не соблазняй.

— Ну, как знаешь, а то приходи, я там, в хате буду.

Сосед ушёл и Василий Петрович снова принялся за работу, которую осложняло ещё и то обстоятельство, что рядки у него получились не ровными и прямыми, как у соседа, они извивались змеёй, а некоторые кусты, как нерадивые солдаты, вырвавшись из строя, одиноко торчали там, где должна была проходить канавка для полива. Нет, не подумайте, что к посадке картошки Василий Петрович подошел слишком легкомысленно, нет, он аккуратно разметил рядки, натянув веревочки, но как ни старался он, ровных рядков всё равно не получилось.