Геннадий Дмитриев - Девочка и кошка

— Можете остаться, если хотите. Прилетайте ко мне в любое время, только старайтесь, чтобы люди не видели, что Вы умеете летать. Люди, которые не могут делать то, что могут другие, не пытаются изменить себя, а обвиняют тех, других в том, что они не такие, как все.

— Я прилечу к Вам, обязательно прилечу.

Я сел в машину и запустил мотор, взглянул на свою незнакомку, помахал ей рукой, и поехал. Я подумал, что так и не знаю её имени, и вдруг понял, что это совершенно не важно, не имеет никакого значения.

Я спускался по горной дороге, туда, где на причале меня ждал маленький домик и лодка. Уже остались позади скалы, и дорога шла вдоль долины узкой горной реки. Впереди, за поворотом, показалось селение, я снизил скорость, и вдруг из густого кустарника, наперерез машине, выбежал кот. Что есть силы нажал я на тормоз. Раздался визг заблокированных колёс, и кот успел проскочить перед самой машиной. Он остановился на противоположной стороне дороги, обернулся, и посмотрел на меня диким, перепуганным взглядом.

— Куда прешь, чёртов котяра! — гаркнул я на него. — Не видишь, что ли? Я же мог тебя задавить!

— Разъездились тут! — прошипел он в ответ. — Бедному коту и дорогу перейти негде!

Самое удивительное было не в том, что я услышал ответ кота, а в том, что воспринял это, как вполне естественное явление.

— Ты извини, брат, но не видел я тебя, смотреть надо, когда через дорогу бежишь. — ответил я коту.

— А я видел? Из-за поворота выскочил! Углядишь тут!

— Ладно, не серчай, зовут-то тебя как?

— Когда у людей жил, Васькой звали, а теперь никак не зовут, всё больше гонят. С тех пор как выгнали из дому, совсем жизни не стало.

— А за что же выгнали тебя, друг кошачий?

— Да, мясо со стола стащил! Жалко им, что ли, мяса этого?

— Ну, зачем же ты так? Голоден был?

— Да, нет, не голоден. А так просто. Мясо на столе лежит, и нет никого, ну, как не взять? Попробовать хотел, что они едят, и чем меня кормят.

— Слушай, Васька, я на рыбалку еду, ты рыбу ешь?

— Спрашиваешь! Конечно ем, если дают, сам-то я рыбу ловить не умею!

— Тогда поехали со мной, садись, — я открыл дверцу.

Кот вскочил в машину, и уселся на переднем сидении. Всё время, пока мы ехали, он, положив передние лапы на торпедо, внимательно следил за дорогой. Когда мы выехали за пределы села, кот начал проявлять беспокойство.

— Ты не бойся, Васька, я тебя не брошу, — успокоил я кота.

Наконец мы подъехали к причалу. Я оставил на стоянке машину, получил у дежурного ключи от домика, взяв удочки и рюкзак, и усадив кота на плечо, пошёл на причал.

Было тихое утро, вода была спокойна и прозрачна, легкая дымка висела над морем, у самого горизонта, горы, пробудившиеся от сна, застыли на фоне посветлевшего неба; полутени—полупризраки бродили в глубинах долин, куда не проникали ещё лучи восходящего солнца. Я решил сразу же выйти в море, наловить рыбы. Сложив в лодку удочки, я спросил кота:

— Ты как, со мной поедешь, или тут, в домике подождешь?

— Лучше с тобой.

— Тогда прыгай в лодку.

Кот запрыгнул в лодку, мы отчалили. Васька уселся на корме, и никак не мог дождаться, когда мы доберёмся до места лова. Отойдя от берега метров двести, мы подошли к одиноко торчащей скале, где в прошлом году был неплохой клёв, я бросил якорь.

— Ну вот, здесь попробуем.

Клёв действительно был неплохой, хватило и на уху, и коту на завтрак. Уплетая только что пойманную рыбу, кот блаженно мурчал.

— Ну что, Васька, наелся? — спросил я его.

— Ох, наелся! Давно так не ел!

— Тогда поплыли домой, ты-то наелся, а мне ещё уху сварить надо, я сырую рыбу не ем.

— Ну, и зря. Сырая рыба вкуснее. Почему это вы, люди, всегда варёное едите? Ничего вы не понимаете в настоящей пище.

Когда мы вернулись к причалу, я принялся варить уху, а кот дремал, растянувшись под теплыми лучами солнца, которое едва поднявшись над горизонтом, ласкало землю своими лучами, ещё не опаляя её полуденным зноем. Уха получилась вполне съедобная, хотя кот моё мнение по этому вопросу не разделял. От ухи он брезгливо отвернулся, проворчав:

— Ну, какой идиот портит запах рыбы лавровым листом?

После завтрака мы отправились спать. Я не спал всю ночь, и теперь, после сытной ухи, от усталости слипались глаза. А кот в любое время суток, после обильной еды не находил себе лучшего занятия, чем сон. Я с наслаждением растянулся на кровати, а Васька улёгся на коврике.

— Васька, иди ко мне на кровать, — предложил я коту.

— Раньше мне никогда не разрешали на кровати спать, — ответил он.