Геннадий Дмитриев - Девочка и кошка

Через день после освобождения Андрея мне позвонили, номер не определился, но абонент и не скрывал своего имени:

— Здравствуйте, Сергей Иванович, Вас беспокоит Туманский, Вадим Николаевич, я попрошу Вас приехать ко мне сегодня, — он назвал время и адрес, — у нас есть к Вам одно предложение, думаю, Вы им заинтересуетесь.

Я понимал, станут добиваться, чтобы я забрал из полиции своё заявления, и первой мыслью было отказаться от этого визита, но подумал, что этим дело не закончится, будут искать иные способы надавить на меня, и решил поехать на встречу, чтобы решительным отказом раз и навсегда поставить точку в этом деле.

Когда я вошёл в дом, меня уже ждали, встретил меня сам Вадим Николаевич, он провёл меня в гостиную и пригасил присесть в кресло, сам же устроился на диване напротив, между диваном и креслом стоял журнальный столик, справа от меня в таком же кресле сидел Бобров, а напротив него, у окна, стоял Андрей и нервно курил.

— Я пригласил Вас, чтобы решить один весьма важный вопрос, — сказал Вадим Николаевич.

— Как я понимаю, Вы хотите, чтобы я забрал своё заявление?

— Вы правильно понимаете, но не будем спешить, сперва выслушайте меня, выслушайте внимательно. Вы забираете своё заявление, а мы, в свою очередь…

— Как же я объясню это следователю? Как я оказался один в открытом море на шлюпке?

— Вы скажете, что просто выехали на лодке покататься, ну, или, там, порыбачить, к примеру, поднялся ветер, лодку отнесло далеко от берега. Андрей и мой охранник оказались в море на нашей яхте, они хотели помочь Вам, но у яхты отказал двигатель, лодку отнесло от яхты на значительное расстояние, а когда неисправность мотора была устранена, Вас искали, но не нашли.

— А как же похищение?

— Никакого похищения не было, Вы долгое время провели в море, один среди волн и ветра, Вы не помнили, как Вы оказались в море, и рассудок Ваш, несколько помутнённый, нарисовал Вам такую картину.

— Но это же бред! Кто этому поверит? У меня есть свидетели!

— Вас обследует врач, он подтвердит Ваше состояние.

— Прелестно! Хотите выставить меня сумасшедшим?

— Ну что Вы, бог с Вами, Сергей Иванович! Учтите, как только Вы заберёте своё заявление, на Ваш счёт будет перечислена вот эта сумма.

Он написал на листе бумаги цифры и пододвинул лист ко мне. Я тут же, даже не взглянув на цифры, отодвинул листок обратно.

— Предложение Ваше меня не устраивает, я не заберу заявление.

— Ну, если Вас не устраивает предложенная сумма, можно её несколько увеличить, в разумных пределах, разумеется.

— Меня не интересуют деньги. Я хочу, чтобы все виновные понесли заслуженное наказание. По закону.

— По закону? А Вы знаете, кто определяет законы в нашем городе? Думаете, мэр? Надеетесь, что знакомство с Анатолием Андреевичем поможет Вам? Ошибаетесь, дорогой мой, ошибаетесь. Законы в этом городе устанавливаем мы. А мэр… да под ним уже кресло качается! Не сегодня, завтра его снимут, кто тогда замолвит словечко за Вас? Люди недовольны его правлением, уже на площадях собираются многочисленные митинги с требованием отставки мэра.

Я видел эти митинги, и по телевизору и так, проходя по городу, наблюдал толпы, многочисленными которые даже с большой натяжкой назвать нельзя. Это были кучки не слишком опрятно одетых людей, явно получивших определённую мзду за своё участие в этих мероприятиях. Причём, когда тележурналисты с камерами пытались с ними беседовать, никто из них не мог ясно высказать свои требования, постановка и режиссура этих сборищ была явно не на высоте.

— Дни нашего мэра на своём посту сочтены, — продолжал Вадим Николаевич, — а мы предлагаем Вам дружбу, пока мы хотим решить вопрос по-хорошему, — он сделал ударение на слове «пока».

— А если я откажусь от Вашей «дружбы»? Что тогда?

— Тогда Вы просто исчезнете. Исчезнете навсегда. А ввиду отсутствия потерпевшего дело просто развалится, как там говорят юристы: «Нету тела — нету дела»? Поверьте, тела вашего никто никогда не найдёт.

В подтверждение слов Туманского, Бобров достал пистолет, снял его с предохранителя, передёрнул затвор и навёл ствол на меня.

— Спрячь волыну, Бобёр! — крикнул Туманский. — Ты что, совсем идиот? Не сейчас и не здесь!

Неожиданно хлопнула дверь соседней комнаты, там кто-то был. Бобров обернулся на звук открывающейся двери, рука его с пистолетом ушла в сторону. Раздался выстрел, и пуля попала прямо в лоб Андрею, стоящему напротив кресла, на котором сидел Бобров. В сознании моём молнией блеснула фраза из романа Грина: «Он получит пулю в лоб». Я ощутил страшный удар по голове, сознание помутилось, и я провалился в темноту.