Андрей Виноградов - Не ум.ru [litres]

Иногда, чтобы зримо установить связь между странно завершившейся исторической эпохой – от которой всего-то и остались, что разуверившиеся в себе коммунисты да мой непутёвый трамвай, – и сегодняшним днём, то бишь современностью, я выкладываю на процарапанную до кости столешницу свой мобильник. Он банкрот, на счету второй месяц нет денег, батарею тоже не заряжаю – зачем? Зачем вообще запитывать электричеством это маленький, зараза, символ сметённых границ, за которыми не так давно еще теплилась частная жизнь? За… за… за… Сплошные «за» в этой мысли. А я против! Мне кажется, что ископаемый трамвай и его вагоновожатый видят гладенький, сильно умный обмылок и тушуются, смущаются своей архаичности. Телефон я пристраиваю на столе так, чтобы он и трамвай одновременно находились в поле моего зрения. Такую выстраиваю незатейливую визуальную связь времен. Хотя вполне можно было бы испить «фрэша» под киношку с Жаном Маре. Кстати, великий француз самому понятию «связь» невольно придал бы щепотку пикантности. До сих пор в голове не укладывается…

Ещё здорово наблюдать за трамваем через влажный бок наполненного графинчика. Все нечётко, как и должно быть, когда смотришь в прошлое. От этого особенно отчётливо понимаешь, что в этой туманной размытости пути туда уже не сыскать. Нет… не то чтобы возвращение в прошлое было совсем невозможным. Как раз наоборот. И получается это, как ни парадоксально, быстрее и проще, чем вперёд двигаться. Такая вот до жути странная историческая физика. Правда, прошлое в сегодняшнем дне выходит какое-то пародийное, ряженое, неуютное и мне совершенно не интересное. Я о другом прошлом. О том, когда мы были молоды, беззаботны, счастливы, распираемы изнутри от надежд и амбиций. Это его я через графин в упор не вижу. Что странно, поскольку серьёзную оптику протирают спиртом. Правда, товарищи намекнули, что у меня на сей счёт доисторические сведения. То есть спиртом оптику протирали «при динозаврах»?

«Почему, когда хотят уличить в дремучести, то вспоминают о динозаврах, а не о лесах и не о Петре Первом?»

«Станет нашим президентом швед, тут и сменит Пётр Лексеич динозавров».

«Уморил».

Однако же я по простоте душевной упорно продолжаю завидовать людям удивительной, редкой профессии – протирщикам оптики. И жалею, что сам не так, как следовало бы, с делом жизни определился. Траченая молью печаль пеленает мою податливую душу, как тело упаковывают на карнавал в музейный офицерский мундир. И вот уже опустел графинчик, и в давно в неведомое дал е ко ушлёпал на стыках торопыга-трамвай. А без него и смотреть не на что. Покрутил в руке графинчик, натекло на слезу кузнечика, и отставил его.

Чего только не роняем мы, мужики, на землю в «Трамвайной остановке»: перчатки там, шарфы, мелочь всякую. Бывает, что тарелки с едой смахиваем, в запальчивости делясь чем-то наболевшим. Товарищей? Тоже бывает. Реже, чем перчатки, но чаще тарелок. Графинчики же – их в заведении всего-то семь штук – никто ни разу не уронил. Не было такого на моем веку. Впрочем, я не летописец, так что вполне мог проморгать историческое. Гранёные стопки – в такие очень давно семечки насыпали, если «маленький» брал, они в комплекте с графинчиками идут, – было дело, летели на землю. Они, конечно, натуральные крепыши, разными переделками пытанные, но годы так и так берут своё. Сколы по кромке почти на всех. Для рук-губ не опасные, если с техникой безопасности ознакомлен, а уж мы-то будь здоров!

Люди судачат, что графинчики заговорённые. Люди не знают про пузырьки внутри. А я молчу. Хомячура, тот один знает, только с ним я поделился секретом. Но он тоже молчит. В этом небесный промысел, как ни странно, на моей стороне. Сто к одному: награди господь Хомячуру даром речи – более трепливого хомяка не сыскалось бы на земле. А пока он ни на одном допросе не расколется. Мучать же животное подло, он и без того по жизни – хомяк.

Что-то Хомячура зашухарился. Едва заметно приоткрываю один глаз, без очков все одно могу лишь силуэт различить, но мне, с моим опытом хомяковладения, и силуэта достаточно, чтобы убедиться, что хомяк в порядке. Просто у него тоже воскресенье.

«Лентяй. Весь в хозяина».

«Так народной традицией предписано».

Да и что с ним может приключиться, в клетке-то. Словом, грамотно силуэт различил, до мельчайших деталей. Однако гуманно, по-человечески.

Клянусь, не встречал больше в городе уличных забегаловок, чтобы водку подавали в графинчиках. Тем более вот так, чтобы безбоязненно разрешали наружу, на уличные столики выносить. Нонсенс, если не покидать ложе здравого смысла. С новичков, хотя на вид они очень даже бывалые, или с предположительно ненадёжных граждан, которые при тёртых портфелях и застиранных галстуках, в «Трамвайной остановке» берут залог. Это нормально. Деньгами берут, но можно часы заложить. Зимой шапка сойдёт, если не кролик. Кроличий мех почему-то не ценится. Я бы на месте кроликов обиду затаил. Джорджи Армани их ценит, а Резо нет. Фамилия этого милого человека мне неизвестна, Резо и Резо. А ведь он для меня не чета модельеру, он мне как брат, отец и благодетель в одном лице. Где справедливость? Хотя можно с другой стороны посмотреть. Если человеку для жизни и узнаваемости достаточно имени, когда вокруг все с фамилиями, а кое-кто и с отчествами, и все в общей унылой массе… А он просто Резо. Это ведь ни к чему не обязывает, но я уверен, что открывает доступ ко многим правам.