Андрей Виноградов - Не ум.ru [litres]

Но и я какой-то, право, ущербный: не чувствую… чувство флага. Не даётся оно мне. Как фигурное катание на траве. Что до меня, то и на льду тоже.

Над дверью в мой подъезд, прямо по центру, произрастает держатель для флага. «Флагалище». Оно вечно пустует. Исключительно монашеского склада конструкция. Даже в дни государственных праздников торчит забытая, никаким древком не обласканная. О «Днях», которыми одарены л ю бые власти профессии, вообще не приходится ни говорить, ни думать. А мне бы флаг в День кочегара! Чёрный, неровно прокрашенный, с подпалинами. Или уже влили тебя, брат кочегар, без спроса вместе с совковой лопатой в День энергетика? Ну да бог с тобой, топи себе на здоровье и радость людям, увязшим в кюветах вдоль стройных докладов о газификации и прочих «кациях». Да и важно ли это? Нет. Важно, чтобы страна жила. А как об этом по-другому узнать, если не из доклада, процитированного в новостях?

Вы заметили, что если думаешь лёжа, то мысли не могут двигаться в одном направлении. Они хаотично накатывают друга на друга, перекрывают полезное пустодумством, а потом выплёскиваются перемешанными до взаимной неразделимости и опадают усталой пеной.

«Куда выплёскиваются? На что опадают?»

«Чего пристал. Только что все растолковал. Вот же бестолочь».

Наверное, в том, что приёмник для флага над нашим подъездом пустует, виноваты мы, несознательные жильцы. Что-то не сдали управляющей компании. Или у людей, разоряющих наш дом, «красные» даты разбросаны по другим домам и районам.

Вне зимы во «флагалище» часто оказываются пристроены зелёные ветки, иногда с цветами. Я совсем не по этому делу, не ботаник, не могу опознать растение. Зимой бы справился. Зимой какую ветку можно пристроить на улице? Правильно, только хвойную. С хвоей я на «ты». Но весной, летом, осенью… Это странное зрелище – зелёная поросль на умирающем доме. Мне кажется, что все, отнятое нашим домом у земли, искалеченное, загубленное, – прорастает в одном-единственном месте. Слабое, наверное, место, поддаётся. Мне грустно и радостно, что хоть у чего-то есть шанс пробиться сквозь безразличие, бездушие и цинизм и при это продолжить цвести. В такие минуты думается возвышенно: «Что, если я заблуждаюсь и будущее все-таки есть?»

А вчера во «флагалище» кто-то вставил макет ракеты на палке. По задумке автора композиции это та самая ультрасовременная, напугавшая давеча всех на планете, и которой мы всем народом вроде как должны придумать имя, которое уже придумано, присвоено, и американцы его знают. Так мне сказали. Если это шутка, то очень и очень злая.

Думаю, что «флагалище» днями свинтят. Чтобы не провоцировало никчёмные фантазии. Могут ломом сбить, если винты приржавели, таджик-дворник справится. Или заклепают как ствол. Станет металлический надподъездный нарост «флагодержателем настенным обезвреженным». «Фланасобом» для краткости. И для секретности. Сейчас это крайне актуально.

Наверное, чувство флага – это привилегия победителей. Ну, возможно, не обязательно победителей, но непременно людей в чем-либо состязающихся. В сборе зерновых, в воинской доблести, в спорте. Или вот еще… На кораблях, описанных Евгением Гришковцом в спектакле «Дредноуты». Там, если я ничего не путаю, есть эпизод о выходе маленького русского кораблика из порта, блокированного вражеским флотом. Тоже состязание – в достоинстве, чести, бесстрашии… И вот сдаётся мне, что чувство флага несамостоятельно. Не выживает оно само по себе, вне событий. Конечно, не подоконник без окна, но и не кошка сама по себе.

Сам я вот уже несколько лет ни в чем и ни с кем не соперничаю. И не стремлюсь. Разве что выпил однажды, прошедшим летом, в пивном полуподвальчике на спор целых пятнадцать кружек пива. Ну не целых, целыми в общепите не балуют. Вечно, собаки, не доливают. Не желаю думать, будто благодаря этим стервецам со стервами победил. Они последние, кому буду обязан. Перед ними в списке последних – уборщица, что в самый ответственный момент в туалете приборку затеяла. И ни бельмеса, ведьма, по-русски. Курлыкала что-то по-своему, но и глухому было ясно, что гневалась. На меня, запершего ее, непокорную, в кабинку, на долю свою чужеземную, горемычную. Ну так выпустил же! Швабру, спонтанно призванную и добросовестно отслужившую службу замком, самолично в руки вложил. Не подумав. Еле увернулся. Вот же мегера!

Проигравшие спорщики скинулись и на выпитое, и на приз. Все по-честному выплатили. Мне, сразу скажу, до спора платить уже было бы нечем, так что проиграть я не мог, лучше лопнуть. Надо признать, что пиво, невзирая на подлый недолив, было весьма добротно сваренным. Немецкое, как выяснилось, привозное. Не у нас по лицензии изготовленное. Оригинал. От такого и кончиться не обидно.