Лариса Баграмова - Проза

1

За окнами бушевала гроза. Судя по календарю, как раз сегодня ночью должен был состояться шабаш ведьм, и погода стремилась соответствовать предстоящему празднику.

Мила собиралась на пустырь рядом с заброшенной мельницей, чтобы совершить ритуал на исполнение желаний.

— Психопатка! — кричала ей подруга из кухни, гремя посудой, — Тебя в Кащенку сдать надо. По тебе там давно место плачет.

— В Кащенке меня долго не выдержат, они от меня с ума сойдут, — отшучивалась Мила, выгребая из гардероба старые вещи и раскладывая их на диване, чтобы выбрать подходящие.

— Ей абонемент туда надо выписать, на временное, но постоянное посещение, тогда и волки будут целы, и овцы сыты, — глубокомысленно заметил Кирилл, бродя в задумчивости по квартире. Он не знал, куда ему пристроиться: комнату жена превратила в примерочную, а на кухне её подруга гремела кастрюлями, явно собираясь поспособствовать Миле в осуществлении очередного безумного проекта. Наконец, он заперся в туалете, прихватив с собой айпод, и тут же из-за двери понеслись звуки гоночной машины, заходящей на очередной вираж.

— Ну и что в этом такого? — Мила вышла из комнаты на кухню в плаще двадцатилетней давности и мужниных штанах для рыбалки, которые падали с неё при каждом шаге, — Так нормально?

— Более чем, — отмахнулась от неё Люба.

Она, наконец, нашла в шкафу медный таз для варки варенья и теперь задумчиво его рассматривала.

— Мил, а колотушку мы где возьмем? Колотушка, наверное, должна быть особенная?

— Наверное, должна, — согласилась Мила, — Но раз особенной нет, возьмём деревянную для картофельного пюре.

— Звук будет не тот, — с сомнением заметила подруга.

— Давай чеснок уже нанизывать, — поторопила её Мила, взглядом указав на настенные часы.

Люба отложила таз, вытащила из-под стола корзину и терпеливо принялась очищать от белой шелухи каждый зубчик. Все чесночные дольки они дважды проткнули длинной иголкой с суровой ниткой, и получились прочные ароматные бусы, которые Мила намотала себе на шею в несколько рядов.

Кирилл появился из туалета. Судя по его победному виду, трасса была пройдена успешно. Он с интересом уставился на жену, облачённую в необычный костюм и держащую в одной руке деревянную толкушку для пюре, а в другой — медный таз для варки варенья. На ногах у Милы были его же болотные сапоги выше колен.

— Тебе зонт нужен, от такого дождя ни одна шляпа не поможет, — разумно заметил он.

— И в какой руке я буду его держать? — иронически подняла брови Мила.

— Ни в какой, мы его тебе к спине примотаем, сразу в раскрытом виде, — пожал плечами Кирилл.

— Ой-ёй-ёй, у вас семейное, — Люба схватилась за голову и отправилась в прихожую на поиски зонта.

Через пятнадцать минут Мила стояла перед ними с привязанным сзади и уже раскрытым зонтом. Для полноты картины Люба прикрепила несколько оставшихся не у дел чесночных долек к торчащим в разные стороны спицам.

— В двери надо под наклоном проходить, иначе не получится, — наставительно заметил Кирилл.

— Кир, — упавшим голосом сообщила Люба, — Я её в таком виде не отпущу! Ну, куда она так пойдёт? Её же первая скорая заберёт прямо у подъезда.

Судя по выражению лица Кирилла, он разделял её опасения. Мила улыбнулась:

— Ну, я же сразу приглашала вас с собой! Пошли все вместе.

— Кир, пошли, — потянула его за рукав подруга, — Она же всё равно уговорит, не мытьем, так катаньем.

2

Около полуночи они втроем стояли напротив полуразрушенного фасада старой мельницы. Журчание речушки сливалось с оглушительными звуками тяжёлого отвесного ливня. Чёрное грозовое небо раскалывалось на части длинными зигзагами молний. Деревья стонали и гнулись от резких порывов ветра. Сплошные потоки воды обрушивались на ветки прибрежных кустов и пригибали их почти к самой земле.

— Погода в самый раз! — заметил кто-то из них. Относительно сухой осталась только Мила — и Люба, и Кирилл уже насквозь промокли в неподходящей для прогулки одежде, а обувь у всех троих была покрыта толстым слоем тяжёлой глины.

— Милка, давай иди уже! — поторопила подругу Люба, прижимаясь к Кириллу в надежде хоть немного укрыться от шквального ветра.

Та двинулась на освещаемое всполохами открытое пространство перед мельницей, волоча за собой таз и поигрывая в руке колотушкой. Раскрытый над головой зонт сильно парусил на ветру и постоянно грозился выгнуться в другую сторону. Дойдя до места, которое показалось ей подходящим, Мила несколько раз подпрыгнула и ударила в таз колотушкой. Никакого особенного эмоционального состояния она при этом не ощутила.