Алексей Евстафьев - Добрые книжки

— Думается, что, незадолго до путешествия к монаху-отшельнику, кто-то крепко обидел нашего царя. — перепугавшись, чуть ли не больше средневековых жителей Иерусалима, неловко перекрестился жених. — Такого наговорил, что меня дрожь пробирает до самых пяток.

— Что вовсе и не удивительно. — как бы вглядываясь в смутное счастье прошлых лет, Алексей Николаевич поспешил закончить свой рассказ. — Царь повелел своим слугам повязать человечка и отвезти в Санкт-Петербург для демонстрации всяческим маловерам и европейским консулам, а тот по дороге помер, заразившись тифом от ключницы Агафьи, и в последствии никто, из тех, кого откомандировывал царь на исследование заонежских земель, с племенем инкубов и суккубов не повстречался.

— Это печальная легенда, и даже нравоучительная. — вздохнул жених. — К сожалению, любая власть не способна просчитать эффект своих шагов. И что же из всего этого следует?

— А из всего этого следует, что инкубы и суккубы, несмотря на свой разнузданный вид, обладают натуральными человеческими чувствами и подвержены болезням и страданиям. Они зарождаются на свет при помощи чувств, предельно совпадающими с человеческими чувствами, и умирают, разлагаясь на физиологические составные, они могут быть и благородней человека, а могут и не понимать совершенно ничего в благородстве, а просто следовать каким-то своим эмоциональным потугам. Если они совершают плотское сношение с человеком, то они совершают такой же грех, какой человек совершает, вступая в плотское сношение со скотом, что, однако, ничуть не умоляет заслуг скота перед человечеством. Нередко эти суккубы, после плотских утех с человеком, убивают своего партнёра, воображая себе, что таким образом они раскаиваются в грехе. Известно ведь, что и те люди, которые вступают в сношения со скотом, затем убивают этот скот, чтобы снова, придя на ферму или в овечий загон, не впасть в грех. Из всего этого следует, что ваша невеста не могла быть суккубой, поскольку оставила вас в живых, а лишь чрезмерно увлеклась безрассудным предложением Кондратия Степаныча, который, в свою очередь, решил либо насмеяться над вами, либо набезобразить в столь не почитаемом им посёлке Прибрежный.

— Хуже любого скота, этот ваш Кондратий Степаныч! он же судьбами людскими играет — разве так можно?

Собеседники шли своей дорогой, не только внимательно прислушиваясь друг к другу, но и с привычной нежностью разглядывая скупые окрестности, усеянные стыдливыми берёзками и полусонными ивовыми кустами, по веткам которых носились мелкокалиберные птахи и пронырливые насекомые. Между расцветших бутонов и луговых лопоухих подорожников порхали беззаботные бабочки и гудели тяжёлые шмели, с выражением лиц хлопотливым, но пасквильным, а запыхавшиеся стрекозы непрерывно искали какие-то полезные сочные стебельки, чуть ли не вступая за них в драку с кузнечиками.

— Могу ещё в качестве интересной исторической частности рассказать историю (за достоверность которой не ручаюсь), поведанную мне всё тем же раскаявшимся бандитом. — Алексей Николаевич попытался ухватить стрекозу за игриво трещащие крылья, но та резко рванула вверх, откуда и произнесла что-то пессимистическое. — Бандит уверял меня, что лично сталкивался с суккубой, будучи ещё добропорядочным советским гражданином и сотрудником охраны бойлерно-насосной станции. Его родной дядя работал начальником этой станции, и крутил своим племянником в личных выгодах как хотел. Но, правда, и тот был не дурак.

— Имею огромное любопытство до этой истории! — жених успел отойти от мрачноватых красок предыдущего рассказа и жаждал новых впечатлений.

— По сути, её можно воспринимать и как анекдот. Однажды этот начальник познакомился в ресторане с немолодой, но вполне романтической девушкой, и решил на ней жениться. Однако, сама девушка всё никак не решалась совершить этот важный жизненный поступок, и едва успевал племянник привести её к дядюшке в кабинет бойлерной станции, где сам дядюшка уже пребывал с шампанским, но в неглиже, как принималась кричать о распущенности мужского нрава, и бежала прочь без оглядки. «Что-то с ней не так. — предположил однажды дядюшка, вглядываясь в улепётывающую девушку. — Возможно, она и вовсе не способна встречаться с мужчинами в интимном направлении.» — «Уж не подозреваете ли вы, дяденька, в ней иной органический состав, нежели у обыкновенной человеческой девушки? — тревожно вопросил племянник, проверяя в кобуре наличие казённого пистолета. — Уж не думаете ли вы, что она не человеческая дщерь, а приблудная чертовка-суккуба?» — «Как раз об этом я и подумал. — скрипя сердцем, признался дядюшка. — И взвесив в уме все за и против , решил, что только тебе — моему любимому племяннику, которому я с недавних пор доверяю во всём — необходимо насильственным образом возлечь с этой суккубой и отворить двери в чары блаженства. После чего я на ней женюсь и займусь её комплексами вплотную, мне-то пофик — суккуба она там какая-то или не суккуба — девка-то хорошая, девка-то ядрёная!»