Алексей Евстафьев - Добрые книжки

— Ой, ребята, не стоит вскрывать эту потустороннею тему. — попробовал поворчать слякотного вида пенсионер, когда-то зашедший в наш двор из пытливого любопытства, да так и застрявший в нём навеки. — Вы молодые, шутливые, вам всё легко. Но это здесь не то. Это здесь не Чикатило, и даже не архивы спецслужб — сюда лучше не лезть без особой нужды.

— Да помолчи ты, дедушка. — зашикала публика на пенсионера.

— Серьёзно вам говорю, что любой из вас будет потом жалеть. Лучше закройте эту тему и забудьте всё, что тут видели, и всякому своему пытливому интересу заблаговременно скажите: стоп!! Я же не просто так болтаю, что в башку взбредёт, а говорю, опершись на исторический генезис.

— Заткнись, дед, заткнись! — крикнул Филушка. — Алексей Николаевич, рассказывай нам, что ты видишь? что-нибудь конкретное ты видишь?..

— Да, я очень конкретное вижу прямо перед собой. — ответил Алексей Николаевич. — Даже слишком конкретное.

Перед Алексеем Николаевичем стояло существо — по всей видимости, постоянный завсегдатай или даже обитатель параллельных миров — и, распахнув своё чрезвычайно неудобное ротовое отверстие, пробовало одновременно и говорить и нагловато прихаркивать.

— Оно что, злится на тебя? — испугался Филушка за друга. — Оно сожрать тебя хочет?..

Существо удовлетворённо заржало и процедило несколько слов, среди которых угадывались «чмо петушиное» и «бля буду, ща пиздец настанет».

Алексей Николаевич ответил, что словарный запас существа невелик, но имеет потенциал для налаживания контактов. «Оно агрессивно постольку, поскольку не понимает, как отнестись ко мне. — сказал Алексей Николаевич. — Уверен, что оно само боится меня, но пытается скрыть свою боязнь под отвратительными манерами.» Существо с прожорливым удовольствием пукнуло и прихлопнуло себя по бокам, одновременно отчебучивая телом алкогольно-ритмические вариации и бормоча крайне несуразные вещи про «опа-опаньки, нихуя себе меня вштырило» и «попадос-попадалово, пацанчик, ну ты в натуре олень».

— Если оно пукает, значит оно практически человек? — попробовал обрадоваться Филушка. — Человеку ведь ничто человеческое не чуждо.

— Да оно вроде постоянно пукает. — Алексей Николаевич попятился в сторонку. — Да ещё и жрёт свои пропердольки, фу, мерзость!..

Существо действительно лазало огромной ручищей куда-то в карманы своих задних внутренностей, вытаскивало малюсенькие ошмётки тёмного цвета, закидывало их себе в ротовое отверстие, озорно пережёвывало и лихо сплёвывало остатки. Затем оно выплюнуло простодушное звукосочетание «нуёптыбля», добавило к нему соображение, что «базарить не цацки пецкать, а ты совсем рамсы попутал» и лягнуло ногой.

— В случае чего — не стесняйся, а бей его топориком! прямо по балде бей! — посоветовал Филушка. — Ты великий исследователь, но прежде всего ты должен думать о себе, о своих родных и близких. Ты нам нужен живым.

— Я всё-таки хотел бы сберечь этот экземпляр для науки. — сказал Алексей Николаевич. — Топорик применить завсегда успеется.

Существо иронически зарычало и, помахивая кулаком, пальцы которого были мастерски изузорены буковками ЖОРА, залопотало что-то о пацанчиках, которые попутали всю хуйню, и лучше бы им обосновать свои слова, чтоб потом о здоровье не пожалеть. Алексей Николаевич ответил, что его собеседник может по-прежнему жрать своё говно, да только делать это совершенно бесполезно, ибо помочь ему может лишь лоботомия — процедура, после которой зашкварный мусор из головы бывает, что и исчезает. Существо заверило, что дела у него идут ништяк и всё пучком, а вот тем лошарам, кто выступает не по понятиям, придётся отвечать за свои выпендрёжи.

— Алексей Николаевич! — крикнул Филушка. — Пора тебе оттудова валить!..

Но было уже поздно. Существо ловко перепрыгнуло через Алексея Николаевича, и когда тот обернулся, то обнаружил позади себя облезлый кухонный шкаф, из которого существо вытащило громадную электрическую мясорубку. Тут же оно сумело отыскать в волновых изгибах параллельных миров электрическую розетку, подключило к ней мясорубку и схватило Алексея Николаевича за шею.

— Да откажись ты от своего бессознательного, несуразный ты человек! — хрипел Алексей Николаевич, с пониманием неотвратимого вслушиваясь в хруст шейных позвонков. — Поверь, что тебе не уничтожить дотошный русский дух!..

— От осины не бывает апельсинов! — проговорило существо неожиданно вменяемым голосом, распирающимся от счастья. — Попандос ты, вася, попандопало!!