Дюла Чак - Глемба

Все это произошло в считанные секунды и больше всех напугало мою жену, когда она увидела ногу в резиновом сапоге, неожиданно возникшую у нее над головой.

— Доска и впрямь прогнила, — сказал я Ярабе, вытащив его из пролома.

— Точно, — кивнул Яраба.

— Что же нам теперь делать? — Я в отчаянии огляделся по сторонам. Внезапно меня разобрала злость на этого Ярабу: вечно попадаются ловкачи, которые норовят обследовать объект ремонта так хитро, чтобы порушить еще сильнее и побольше урвать с вас за починку. Я даже не удержался от замечания: — Как знать, может, она и продержалась бы еще, не начни мы отдирать стропила…

Яраба отрицательно покачал головой и тоже огляделся по сторонам, а потом мы спустились с чердака вниз.

— Матерь божья! — ахнул я, разглядев снаружи покосившуюся крышу.

Выбежала из кухни жена.

— Что стряслось?

— Сама полюбуйся. — Я с кислым видом мотнул головой в сторону крыши и добавил не без подковырки: — Господин Яраба вздумал потягаться силой с чердачным перекрытием и одержал верх.

— Что же теперь будет? — задала жена свой обычный в критических ситуациях бесполезный вопрос.

Я принял этот вопрос на себя, а затем тоскливым взглядом из-под вздернутых кверху бровей переадресовал его Ярабе.

— Небось выпрямится, как горбатое дите под гнетом, — сострил Яраба, и тут же его внимание приковал какой-то высокий здоровенный мужчина, появившийся у калитки. Яраба поспешил ему навстречу и протянул руку. — Я уж думал, ты не придешь.

— Дела задержали, — буркнул пришелец, с внушительными габаритами которого мог соперничать разве что его огромный нос. Мужчина с любопытством оглядел меня, затем мою жену, коротко кивнув при этом, что, очевидно, следовало считать приветствием. — Это вы тут живете? — спросил он.

— Поживем, да недолго, — ответил я.

— Будете продавать дом?

— Кому он нужен, вон вся крыша наперекосяк! — махнул я рукой. — И до сих-то пор на него охотников, кроме нас, не находилось. Да только эта развалюха даже нас скоро выживет отсюда, хотя мы народ непривередливый. Халупа прогнила вся, сверху донизу.

— Вот уж нет, — тряхнул головой Яраба и с веселой улыбкой посмотрел на носатого. — Прочнее этого дома во всем селе не сыскать…

— Представляю, каковы же тогда остальные, — буркнул я, несколько раздосадованный веселым настроением Ярабы.

— Добротный дом, — подтвердил в свою очередь и носатый. — Но крышу придется чинить, это ясно как божий день.

Я спросил:

— Кто же станет ее чинить? — Это был крик души.

Яраба по-прежнему не унывая смотрел на пришельца.

— Ну как, возьмемся? — спросил он, подмигивая и склонив голову набок, точно цыпленок на хуторском дворе при виде кружащего в высоте аиста.

Носатый снял с плеча ружье и повесил его на руку. Бросил потухшую сигарету и раздавил ее ногой.

— Что ж… — Он пожал плечами и тоже подмигнул Ярабе в ответ. — Раз ты так считаешь…

Яраба посмотрел на крышу и изрек:

— За день управимся.

— Тут и на два дня работы хватит, — задумчиво возразил человек с ружьем.

— Два так два, — согласился Яраба.

Я едва успевал переводить взгляд с одного на другого, но тут все-таки вклинился в их диалог:

— А вы в этом деле разбираетесь? Я имею в виду: учились, что ли, этому ремеслу?

— Сказано — сделано, — теперь уже уверенно закивал Яраба, с ребяческим восхищением уставясь на здоровенного мужчину. — Мы с приятелем и не за такую работу брались! — Обращаясь к моей жене, он продолжал: — Это мой школьный товарищ. Какие только дела мы с ним на пару проворачивали!..

Тут я тоже взглянул на жену и повелительным тоном распорядился:

— Принеси-ка нам по рюмашке!

Чуть поколебавшись, жена отправилась на кухню, а я изобразил из себя заказчика, у которого денег куры не клюют.

— Заплачу, сколько запросите, если вам и в самом деле удастся поправить крышу.

Здоровяк махнул рукой. Ружье он прислонил к стене.

— Не в деньгах дело, — сказал он.

— Тратиться вам совсем не придется, — подтвердил Яраба. — Были бы только стройматериалы да время…

Жена вынесла стаканчики с палинкой, и я с удовлетворением отметил, что меня она не обошла тоже. Умница, не иначе сообразила, что без магарыча дело не сладится.

— Мы с ним были школьные товарищи, — повторил Яраба, не сводя восхищенных глаз с угрюмого здоровяка. — Правда, я потом пошел по лесничеству, а он — в тюремные надзиратели, но на пару у нас любая работа спорится, за какую ни возьмись.