Борис Мирза - Девушка из разноцветных яблок

Он говорил это твердо, констатируя факт, как привык, ведь привычка к трезвому мышлению настолько укоренилась в нем, что давно стала его сутью. И все-таки он вдруг почувствовал нечто, что он никак не мог уловить у себя внутри. Нечто совсем незнакомое и чуждое. То, что он все не мог ухватить и оценить. А когда смог, то изумился сам и замолчал.

То, что проклюнулось вдруг у него внутри, называлось радость.

И точно в ответ на его внутреннее состояние, на его поиск, жена сказала:

– Ты хороший… – И добавила еще раз громче: – Хороший!

Вечером они еще ездили смотреть квартиру для алкоголички. И он принял в этом деятельное участие. Именно он помог жене учесть все. И то, что рядом с жильем должна быть школа и поликлиника. И магазин. Его на один вечер, казалось, увлекла игра под названием «Спаси алкоголичку и ее дочку».

А уж как она увлекла жену!

Вечером они впервые за долгие годы занимались любовью по ее инициативе. И она все шептала ему:

«Хороший, хороший, хороший!»…

Именно в эту ночь жена забеременела.

И через семь месяцев родила девочку, а сама умерла. Умерла в самом дорогом перинатальном центре, в самой дорогой, самой лучшей перинатальной клинике.

А дочка ушла за ней, протянув еще неделю в каком-то странном прозрачном гробике-корытце под светом ламп и в присутствии самых дорогих врачей.

И если смерть жены была неожиданна и казалась нелепой, такой, что он сразу даже не осознал, что произошло, то за жизнь неведомой семимесячной дочки он попытался бороться, как мог. А как он мог? Он обещал врачам золотые горы, хотя понимал, что это бесполезно, они и так делали все, что могли. Пытался найти каких-то чудо-специалистов в Москве, но, конечно, и в Москве только пожимали плечами. Решился молиться какому-то богу, но у него не было слов и он не знал правил. Тогда, по привычке, попробовал торговаться. Обещал начать совершенно другую жизнь. Какую? Он не знал. Отдать все деньги. Кому и зачем? Непонятно.

Через неделю ребенок умер. Из всех слов, которые ему говорили врачи и откуда ни возьмись появившиеся психологи, он запомнил лишь одно словосочетание:

«Так бывает».

Следующие несколько лет, за которые он вышел из бизнеса, распродал почти все камни и исчез из прошлой жизни, ушли у него на бесплодную попытку осознать, почему это «так бывает» произошло именно с ним.

За время этих размышлений его дела сильно ухудшились, по известному закону, который гласит, что нельзя все бросить просто так. На его глазах рушились карьеры миллиардеров и сказочно богатые нищие кончали жизнь самоубийством в фешенебельных районах Лондона. Тонущий бизнес сжирал средства. Но в его случае сожрал не до конца.

В результате всех пертурбаций он оказался в том самом небольшом доме своей жены, в котором был только мельком.

Место ей, что ли, приглянулось? Напоминало о юности? Место неплохое, но, при тогдашних его доходах, он мог купить, и покупал, дома получше и в локациях куда более красивых и пригодных для жизни.

Уютный домик у моря был какой-то насмешкой, символом теперешнего его невеселого положения.

Он стал припоминать и припомнил историю этого «единственного глупого поступка», «благотворительный дом», «дом ушедшей жены и дочки».

Но вот теперь ему нравилось проводить время здесь, в тишине, в саду. Он гулял пешком по берегу моря. С местными почти не знакомился, хотя…

Ему вдруг захотелось узнать, чем же закончила та алкоголичка.

И он легко выведал у местных старух, что и мать и дочь живы. Обитают в городе. Их можно увидеть у местного храма.

Когда он услышал: «У храма», то представил себе побирушек, которые всегда ходили к храму сшибать рубли у сердобольных прихожан.

В воскресенье он пришел к храму. Они выходили с воскресной службы, и он сразу узнал алкоголичку. Она сильно постарела. Выглядела много старше своего возраста. Но была трезва. Рядом с ней стояла ее дочь.

Ну конечно, он-то и забыл, что прошло время, в его воображении она все еще была той девочкой, что спала в куче грязного тряпья. Сейчас это была стройная черноглазая девушка лет за двадцать.

– Мам, мужчина хочет поговорить… – сказала она.

Мать взглянула на него. И он не нашелся сказать ничего, кроме того, что вертелось на языке:

– Не пьете больше?

– Нет, – ответила женщина, больше похожая на старуху. – С тех пор.

– Значит, такое возможно, – сказал он. – Ремиссия.

– Мам, кто это? – спросила дочь.

– Это тот мужчина, который… – Женщина запнулась. – Он купил дом и нам…