Татьяна Свичкарь - Мед багульника [сборник]

Нынче много тепличных роз, но Ира сама видела, как торговка опрыскивала букет «туалетным спреем» — лишь бы пахло от него чуть цветами.

… А букеты роз и подносили чаще всего после спектаклей.

В театральную студию ее привела мама. Кроху-первоклассницу, сильно картавящую и всегда готовую заплакать. Белобрысую, с косичкой, как мышиный хвостик. Привела, чтобы Иринка научилась чисто говорить, и так же бойко декламировала со сцены стихи, как другие ее одноклассники.

Удивительно, Марина Юльевна ее не отвергла.

— Каждый ребенок может раскрыться, — сказала она.

И маленькая девочка полюбила студию. Не то, чтобы само лицедейство — хотя ей нравилось вместе со всеми изображать «морскую капусту» или «сибирский валенок». И не разные «зачины» — сыграй, как «из зоопарка убежал тигр».

Ей хорошо было, когда они сидели допоздна в полутемном зале — только сцена освещена, и придумывали что-то, и обсуждали, и шутили, и дурачились. А потом, уже укутанная в пушистый серый платок Марины Юльевны, Иринка слушала сказки, которые та читала — о муми троллях и Маленьком принце, и все плыло, сливались миры, и иногда она засыпала…

Она любила то непередаваемое, что зовется душой театра. Дружбу и сказочную атмосферу, что царили здесь. Она дорожила ими бесконечно, так как дома была единственным ребенком, и, чаще всего, должна была развлекать себя сама.

Став старше, она уже с успехом играла — и Розу в том же «Маленьком принце», и Машу в «Щелкунчике». Романтические образы выходили у нее хорошо, а бытовые роли никак не давались. И те, кто считает, что актриса должна быть «разноплановой», никогда не согласились бы, что ей нужно идти на большую сцену.

В училище они поступали вместе с Нютой Барабанщиковой — крепкой голубоглазой девушкой, от которой веяло такими свежестью и здоровьем, что после экзамена старик из приемной комиссии сказал ей:

— Джульетту играть не будешь, а кормилицу — самое то.

И потом он же — Ире:

— А вот ты как раз — Джульетта.

Джульетту она не сыграла, но роли были хорошие. В театре поставили несколько романтических пьес Цветаевой, она была Дамой. И Матерью в «Кровавой свадьбе» Гарсиа Лорки.

А потом пришел новый режиссер и… нет банальностей, вроде предложения постели с его стороны и дерзкого отказа — с ее, не было. Просто поменялся репертуар. Нужно было играть полукриминальных девиц, подруг бизнесменов, богатых дамочек, ищущих, чем развлечь себя. Иру пробовали на роли, но раз за разом она показывала себя неудачно, пока прочно не отошла на второй план.

И тогда она ухватилась за случайно полученное предложение — самой набрать ребят, создать студию при Дворце Культуры. Ей казалось, все будет так же ясно, чисто и сказочно, как в детстве.

Пришли дети. Она смотрела на них уже взрослыми глазами, видела, что талантливых среди них нет. Зачем утомлять впустую, натаскивая на определенные движения и интонации?

Она учила их самому простому, тому, что может в жизни пригодиться. Читать стихи, осознавая их. Уметь отличить верное от фальши.

Но Дворец требовал отдачи. Надо было — выступать. И чаще, чтобы не мучить зря детей и не стыдиться за них, она выступала сама…

… С того афганского вечера минуло два месяца.

Город праздновал день рождения. Предполагался концерт на городской площади — для всех. В качестве «гвоздя» пригласили известный ансамбль из столицы. И вечер во Дворце культуры — для избранных. С награждениями почетных гостей, выступлениями артистов и фуршетом.

Накануне работники Дворца возились долго. Петька сам, никому не доверяя, натягивал над сценой гирлянду из надувных золотых звездочек. Колонны покрывали такой же золотистой фольгой. Директор по двадцать раз обзванивала артистов — все ли смогут прийти, никто ли не откажется? Она сама взялась и за детей из театральной студии. Принесла стихи местного поэта, велела выучить по куплету.

И вот часть вечера была уже позади. Вручены главные награды — все тем же, до боли знакомым официальным лицам.

Танцевала опять Света, и Ира из зала позавидовала, какие у нее замечательные колготки — матовые, с рисунком… А ее собственные — Ира час назад заметила — поползли, и пришлось в гримерке спешно искать лак, и кисточкой замазывать длинную дорожку.

Ирины детки честно все проскандировали, и ни разу не сбились. Потом они спустились со сцены один за другим, и мамы сразу стали кутать их поверх воздушных платьиц и белых рубашек — в кофты: в зале было прохладно.