Юлия Гурина - Мы же взрослые люди [litres]

Она не знает, как это произошло. Она плохо помнит детали. Говорят, это называется аффект.

Ее коленка ударила ему в промежность. Илья оторопел и рефлекторно дернул руки к паху. Нина отступила тут же на шаг и опрокинула за собой комод. Ящики с грохотом выпали из пазов, выпустив на пол кучу мелочей: старые ключи, визитки, шнурки, непарные перчатки. Бессмысленный хлам. «Сколько раз просила прикрутить комод к стене», – зачем-то подумала Нина. Больше она не будет притворяться, больше не будет терпеть и лгать себе.

В зеркале прихожей отразились два незнакомых человека. Их лица были неузнаваемы. Озверевшие маски чудовищ. Лицо у Ильи было багровым, испуганным и злым, волосы, как змеи, извивались на плечах. Лицо Нины голубого цвета с глазами холодного металла.

– Нет, – ответила Нина, глядя на Илью в зеркало; он так же глядел на нее из потустороннего мира. В зеркале отражался двойной портрет – искореженные лица, поломанная мебель, повисшая в воздухе ярость обоих. Нина ударила по отражению Ильи кулаком. По зеркалу пошли трещины, осколки упали на пол рядом с комодом.

Дальше она не могла вспомнить, что же было. Она будто превратилась в волчицу. Или львицу. Или медведицу. Или анаконду. Она говорила Илье спокойно и жестко, будто чеканила монеты или пули. Гипноз? Возможно. Он слушал и будто цепенел от ее слов, как совсем юный мальчишка. Наверное, она просверлила глазами его лоб и выкачала часть мозга. Нина не сможет это объяснить. Есть тайны, которые не надо знать никому. Кое-что из слов она помнила, слова-то совершенно обычные, никаких заклинаний. Ей удалось прицепить к словам какой-то особый смысл, свои женские острые стрелы. Она видела в тот момент Илью насквозь: его простодушие, его ложь, заблуждение, его ничтожество и даже величие. Она видела, насколько он слаб, насколько одинок и насколько слеп. Она видела жестокое безумие, которое уже почти целиком захватило его. Ей казалось, что она видела сквозь время и знала все, как было и как будет дальше. Она видела, что больше ни дня не проживет с этим мужчиной. Она вдруг на пару минут стала всемогущей.

– Это все, что я хотела тебе сказать, – завершила она.

И после этого Нина почувствовала опустошение и облегчение. Она сделала, что должна была. Вернула залог. Снова стала обычной. Она спокойно приняла душ. Смыла косметику, тщательно потерла себя мочалкой и постояла под горячей водой. Когда она вышла, Илья уже был одет в изящный прикид. Его растерянность не вязалась с костюмом. Комод бесформенной кучей вносил новизну в рельеф их квартиры.

– Я заявлю на тебя, – сказал Илья, глядя не на Нину, а на комод. И поспешно вышел.

Нина, не обращая на него внимания, прошла в спальню за вещами. На полке лежали два чужих лифчика. Маленького размера, красные, со стразами. И одни трусики с жемчужной ниткой вместо ластовицы.

Бывают такие дни, когда ты вдруг со всей безысходной отчетливостью понимаешь, что все тлен. Ну прям вот все. Все сделано из серого тумана и сырости. И не имеет смысла.

Ты смотришь на обычные повседневные вещи и не понимаешь, зачем они нужны.

Не понимаешь, зачем есть, пить. Зачем открывать глаза. Вокруг ходят люди, дети, но все они заблуждаются. Все они еще ничего не поняли, а ты понял – нет ничего, кроме тлена!

А тлен тем временем пробирается внутрь тебя и заковывает все органы в отдельные чехлы. Сердце в чехле, печень в чехле, мозг тоже в чехле. И между ними нет сообщения.

На улице плывут бессмысленные серые облака, из крана льется бессмысленная вода. Да что там говорить, вся твоя жизнь – бессмыслица, провал и неудача. Об этом могут не догадываться близкие, но ты-то знаешь. Ты знаешь, а они обманываются. Или просто делают вид, что не догадываются, чтобы не расстраивать тебя.

Чуя твое гнилое настроение, из недр выползают мысли-червяки, мысли-гиены. Ползут, бегут на гнильцу. И вот уже твой внутренний монолог полон фраз про то, какое ты ничтожество, урод и неудачник, как не ценит тебя никто и никто не может полюбить такое убогое создание, как трудно жить, да и зачем, раз уже апокалипсис. Что раньше ты был хорош, но все просрал.

Как назло, по телевизору в этот момент будут показывать какое-то унылое говно. А лента инстаграма и фейсбука будет такой фальшивой, что хоть кровь из глаз.

Ты подумаешь о сексе, но все эти кульбиты предстанут в самом неприглядном свете.

Подумаешь о друзьях, но они, ты уверен, тебя не поймут. Поэтому и пробовать не стоит.