Дэвид Арнольд - Очень странные увлечения Ноя Гипнотика [litres]

– Точняк.

– Мне ли не знать. Я заметил, как ты на меня пялишься через всю комнату.

– Какую комнату? – не понимаю я.

– Да любую комнату. Ту, где я в тот момент нахожусь.

– У меня нет привычки пялиться на людей через всю комнату. А если бы я и пялился, то совсем не по той причине, которую ты подразумеваешь.

– Неужели?

– Да, Алан. Потому что я могу считать человека привлекательным и при этом совершенно не желать с ним секса.

– Да ты просто мастер дзена, бро. Пример для всех нас.

– Тут ты угадал.

Мы продолжаем смотреть друг на друга, игнорируя «Матрицу», и все это время я пытаюсь завести разговор о том, что действительно необходимо обсудить.

Алан спрашивает:

– А помнишь, в детстве мы вечно обсуждали, как поженимся?

– Будем плести корзины в горах.

– Есть из чугунных котелков.

– Чугунные котелки и плетеные корзины, – киваю я, – вот о чем мы мечтали.

– Какие высокие устремления.

Снова молчим. Размышляем, совсем как Дин и Карло. Алан спрашивает, чего я жду от жизни, и я отвечаю:

– Кроме плетения корзин в горах?

– Ясень пень.

Я пожимаю плечами:

– Ты будешь смеяться.

Алан возлагает правую руку на шорты:

– Клянусь на «велосипедках», что не оскверню твоей мечты насмешкой.

– Я бы хотел зарабатывать на жизнь тем, что живу.

– В смысле как охотники и собиратели? – уточняет Алан.

– Нет, в смысле, я хочу работу, которая мне не противна, хочу семью и любимых друзей. И чтобы думать не о своих поступках, а о том, кто я такой.

Алан кивает.

– Иногда меня беспокоит мысль, что это одно и то же.

– Ага.

– Ной?

– Что?

– Что с тобой творится?

Я вздыхаю:

– УКЛА.

– И что?

– Вы оба поступаете?

Алан медлит, а потом:

– Ной, мы с тобой тыщу раз обсуждали. Забыл?

– И когда вы приняли решение?

– Вэл-то давным-давно туда собралась. В УКЛА один из лучших факультетов фотоискусства. Она где-то вычитала, что сюжет там ценят выше технических аспектов, и сразу прониклась. Да и музыкальная сцена в Лос-Анджелесе впереди планеты всей, так что оба ее главных интереса совпали.

– А ты?

– Ты правда не помнишь?

После стольких лет дружбы я даже по паре слов могу различить его обиду.

– Прости, Алан. Я действительно не помню.

Он кивает, но разочарование не спрячешь.

– У Marvel штаб-квартира в Лос-Анжелесе, – говорит он. – Там есть места для практикантов, но берут только от восемнадцати и старше, причем нужно быть студентом аккредитованного университета. Я и решил, что УКЛА – идеальный вариант. В нужном месте, да еще вместе с Вэл. Одно к одному.

Я слезаю с кровати и сажусь на пол перед телевизором.

Алан следует моему примеру:

– Ной!

– Я собираюсь кое-что тебе рассказать. И даже если ты сочтешь мой рассказ дикостью, мне очень нужно, чтобы ты меня выслушал.

Алан говорит «ладно», и я начинаю. Про вечеринку у Лонгмайров, про разговор с Ротором, последующий визит к нему домой, где меня, возможно, загипнотизировали, и про то, как дальше все пошло наперекосяк: странный рассказ соседа Лавлоков про Бога в пещере, превращение собаки, повторяющийся сон, мамин шрам, трансформация «Друзей» в «Сайнфелд», Вэл и перемена ее отношения к соцсетям, и, наконец, я добираюсь до самого Алана, переметнувшегося от DC к Marvel .

Поначалу он молчит, и я ему благодарен. Никаких банальностей, фальшивого сочувствия – мы просто сидим на полу его комнаты в окружении продукции Marvel и слушаем, как агент Смит разъясняет суть Матрицы связанному Морфеусу.

– Жалко, что они загубили вторую и третью, – нарушает молчание Алан.

– В смысле?

Он показывает на телевизор:

– «Перезагрузка» и «Революция». Полная ерунда.

– Ага.

– А все-таки Тринити дико крута.

– Ага.

– Ты говорил с Вэл?

– Нет.

Алан растирает лицо обеими руками, словно перезагружая голову. Я уже замечал у него этот жест, особенно когда мы вместе делали домашку и он пытался сообразить, как самолет, долетевший из пункта А в пункт Б за восемь часов, способен вернуться из пункта Б в пункт А за семь.

– Ладно, – говорит он. – Мое тринадцатилетие.

– При чем здесь это?

– Давай попытаемся разобраться. Где мы были на мой тринадцатый день рождения?

С тех пор как я приехал в Айвертон, мы с Аланом отмечали дни рождения вместе. Я прохожу через вращающуюся дверь тематических праздников, поездок в зоопарк, поездок в… «Дисконт».

– И какой фильм мы там смотрели? – спрашивает Алан.

Тот вечер врезался мне в память, потому что Алан на полном серьезе заявился в зрительный зал в костюме Бэтмена. Он хотел, чтобы я оделся Робином, но я струсил, опасаясь встретить знакомых. Помню, как жалел тогда, что придаю слишком большое значение мнению других людей.