Игорь Савельев - Как тебе такое, Iron Mask? [litres]

– Надо быть с людьми. С людьми. Запомни это. Впрочем. Это что. Разве это оно. Жиденький стал народ. Вот я помню, в девяносто восьмом. Когда шахтеры сидели, да вот тут же, чуть подальше, на Горбатом мосту. Касками стучали по мосту. Что, видео не видел, что ли? Вот это были мужики. Настоящие, русские. От сохи. Понимаешь. Да что ты понимаешь.

– В мужиках.

– Конечно, мы всё это знали. Что Береза им денег дал, ну не им, конечно. Их лидерам. Мужиков просто подставили, по факту. А они сами честные были. Да. Мы тогда тоже в штатском ходили, я подсаживался к кострам, разговаривал. Много говорили за жизнь. Кстати, они не выпивали.

– «Тоже в штатском»? Папа, а в девяносто восьмом ты разве не в мэрии Питера работал?

– Теперь уже говно, а не народ. Ну ничего. Сдюжим. Справимся. И потом. Как там говорили. Нам-то умирать не страшно. Мы отжили свое. Мы одинокие стареющие мужчины. А дети. Что будет с детьми. Мы должны думать об их будущем.

– Чего?..

– Это из «Штирлица». Ты что, «Штирлица» не смотрел? Это Штирлиц говорит пастору Шлагу.

– «Одинокие». Прикольно, прикольно.

– Ну белые. Васпы, как у вас говорят.

– Я уже ничего не понимаю. Во-первых, WASP говорят не у нас, а в Штатах… White Anglo-Saxon Protestant .

– Какая разница. Главное, что они решились наконец на борьбу. Или мы. Мы объединились, чтобы спасти себя. Нам уже нечего терять. Больше невозможно было терпеть это.

– Терпеть что? [Mr. P.]а? А [Mr. P.] разве не WASP ?

– Конечно нет. Ты что, не видишь? Он перешел в бурятскую расу. Все, кто предает народ, рано или поздно переходят в бурятскую расу. И когда ты видишь, что у него скулы заплыли и глаза не открываются, это первый знак. Мы слишком долго делали вид, что ничего не замечаем. Не хотели это понимать. «Штирлица» ты не смотрел, но про манкуртов же хотя бы слышал.

– Ой, всё. Если я послушаю тебя еще минуту, то у меня взорвется башка. Мне надо любой шопинг. Мне надо купить теплую одежду, иначе я тут умру.

– Вообще-то, папа, я сюда приехал, чтобы поговорить с тобой, ну то есть, конечно, не сюда, но…

– Так, я вижу, что это совершенно бесполезно, и, видимо, мне зря отсоветовали улететь сегодня же.

– А я, дурак, остался, потому что подумал – ой, как он там. Ну ладно. Счастливо оставаться.

Политическая нестабильность в Москве шокирует весь мир, но, положа руку на сердце, – вряд ли дипломатические и военные авантюры с ядерной ракетой наперевес могли кончиться как-то по-другому. Вернее, могли, так что сегодня мы видим еще вариант light , при котором перепуганный Кремль достает из архива пожелтевшие «Бюллетени о болезни Иосифа Сталина», чтобы наспех поменять имя перед новой публикацией в прикормленных газетах. Напоминание о том, что эти «Бюллетени» фабриковались арестованными врачами, когда задушенный вождь уже лежал в луже собственной мочи, боюсь, заставит нас проводить слишком смелые параллели.

Но Кремль достал из пыльного архива еще кое-что, и это оказывается уже более эффективной мерой, чем невнятная ложь то ли о болезни, то ли об отпуске «терминатора» [Mr. P.]а, который 19 лет своего правления почему-то обходился без болезней и отпусков.

Речь идет о Владилене Сурикатове, подзабытом в наше время архитекторе идеологии первых [Mr. P.]ских сроков. Блестяще эрудированный, тогда еще молодой человек широких политических и эстетических взглядов начинал карьеру в администрации Бориса Ельцина. Момент, когда к власти пришел «невзрачный кагэбэшник» с его не слишком интеллектуальной командой (микс из спецслужб и петербургской мэрии), стал звездным часом для Владилена Сурикатова. Новая команда ничего не понимала в идеологии. За эту подзабытую за девяностые годы сферу взялся Сурикатов – странный человек, шокировавший подчиненных постмодернизмом своего мышления.

Неслучайно многие политологи и литературные критики сравнивали Сурикатова с его ровесником и, по слухам, другом – писателем Виктором Олегиным, чьи романы определили интеллектуальное лицо России девяностых – двухтысячных годов, – лицо, мало знакомое Западу, потому что оно оказалось заслонено более привычным рылом «ястреба из Генштаба». Да, это не оговорка – литературные критики: в благополучные годы расцвета «[Mr. P.]ского Версаля» влиятельный Сурикатов подкармливал интеллигенцию романами, написанными под псевдонимом. Он же стал учредителем интеллектуальных глянцевых изданий, которые сделались таким же прибежищем прогрессивных писателей, как в Америке пятидесятых – Playboy .