Бернар Вербер - Книга, которую читают все

На следующий день Джон Росс водрузил свой флаг на берегу в знак того, что отныне все богатства острова принадлежат Британии. Инуиты даже не заметили, как в одночасье стали подданными британской короны. Спустя неделю их страна был обозначена на всех картах там, где прежде было написано «терра инкогнита».

Наблюдательный и логический ум способен предвидеть любую стратегию человеческого поведения. Но способ оказаться непредсказуемым все-таки есть: в процесс выбора решения нужно внести элемент случайности. Например, выбрать направление атаки, подбросив кости.

Наличие некоторого хаоса в глобальной стратегии не только сбивает с толку, но и позволяет сохранить в тайне логику принятия важных решений. Никто не может предвидеть, как упадут кости.

Разумеется, во время войны мало найдется генералов, которые рискнут положиться на волю случая, принимая решения об очередном маневре. Они считают, что для этого достаточно пользоваться интеллектом. А ведь кости, несомненно, являются лучшим способом озадачить противника, который забеспокоится, не понимая причинно-следственной связи событий. Растерянный и лишенный почвы под ногами противник начнет осторожничать, станет совершенно предсказуемым.

Когда младенцу исполняется девять месяцев, он переживает период особой тревоги, которую педиатры называют «тревогой девятого месяца». Каждый раз, когда мать покидает его, он думает, что она уже никогда не вернется. Этот страх вызывает слезы и тревогу. В этом возрасте младенец понимает, что в мире происходят вещи, над которыми он не властен. «Траур младенца» объясняется осознанием им своей автономии от матери. Он объявляет траур по симбиозу и смиряется с тем, что является отдельным от матери существом. Между младенцем и матерью исчезает нерасторжимая связь, ребенок может остаться один, может быть брошен на «незнакомцев, которые не являются матерью» (все, кроме матери, расцениваются как незнакомцы, в том числе и отец).

Только в возрасте восемнадцати месяцев младенец начинает соглашаться на временные отлучки матери. Все остальные тревоги, которые человек испытает в течение жизни: страх одиночества, страх потерять любимое существо, страх перед незнакомыми людьми и т. д., порождены именно этой, самой первой скорбью.

Сингапур – молодая страна с небольшим населением: всего три миллиона жителей, в основном китайцы. Воспользовавшись этими уникальными условиями, Ли Куан Ю, инженер и премьер-министр с 1959 по 1990 г., попытался создать первое государство-компьютер. Как он сам говорит, «сингапурцы – это электронные чипы огромного компьютера, Сингапурской республики». Ли Куан Ю прагматик. Во внешней политике он начал с того, что создал высокотехнологичную армию, вооруженную по последнему слову науки, для защиты своего маленького Диснейленда от больших завистливых и агрессивных соседей – Малайзии (20 миллионов жителей) и Индонезии (200 миллионов жителей).

А что с внутренней политикой? Ли Куан Ю захотел, чтобы среди его маленьких электронных чипов царил порядок. Он создал туристический город, отдельно от него – экономический город и в стороне от первых двух – «спальный город». Три города четко отделены друг от друга границей: безупречным газоном шириной пять километров. Кроме того, Ли Куан Ю издал очень строгие законы: запрещено плевать на землю (штраф 200 евро), курить в общественных местах (штраф 200 евро), бросать на землю бумажный мусор (штраф 200 евро), поливая цветы, оставлять воду в блюдцах под горшками (это привлекает комаров), парковать машины в центре города – за это грозит еще более крупный штраф.

Сингапур – государство демократическое, но для того, чтобы граждане не голосовали как попало, на избирательном бюллетене фиксируется номер карточки избирателя. Воровство, насилие, наркотики, коррупция караются смертной казнью через повешение. До сих пор существуют наказания кнутом. Ли Куан Ю считает себя отцом своих сограждан. Он заимствует идеи и у коммунистов, и у капиталистов, лишь бы они были эффективны. Государство поощряет личное обогащение (сингапурцы на втором месте по уровню жизни в Азии, сразу за Японией, и вовсю играют на бирже), но общежития студентам предоставляются бесплатно.

Разрешены все религии, но пресса подцензурна: нет ни одной газеты, которая писала бы о сексе или политике.