Марлус Морсхёйс - Тени Радовара

– Нет, Йона! Ты не понимаешь. Папа очень по тебе скучает. Он не может себя простить за то, что выгнал тебя. И я тоже, – добавляет она шепотом. – Мы трусы. Но мы так тобой гордимся!

Йона открывает глаза и смотрит на маму. Она выглядит не так, как раньше. Как будто с нее сошла та мягкая и теплая аура, которой она была окружена. А эти седые прядки… Кажется, раньше их не было.

Мама опускает голову.

– Мы с мамой Килиана просидели несколько часов взаперти. Она рассказала мне о домах-минус. И о домах-плюс. Мы не знали, Йона…

– Я тебя предупреждала. Ты мне не поверила.

– Да. Я не верила, что в людях может быть столько зла. И мне было непонятно, откуда ты можешь знать о таких вещах. Что мне оставалось делать?

– Доверять мне.

– Да. Но и ты тоже могла бы больше мне доверять. Если бы ты рассказала, чем ты занимаешься…

– Чтобы ты потом всё рассказала папе. А мы с тобой прекрасно знаем, что единственное, чего хочет папа, – зарабатывать баллы.

– Ты ошибаешься. Я понимаю, почему ты так думаешь, но единственное, чего он хочет, – чтобы вы с Джимми жили лучше, чем мы. С того самого момента, как мы приехали в Радовар, это было его единственной целью.

– Значит, он нашел довольно странный способ это проявлять.

– Такой уж он у нас. Не любит слов. Он делал то, что ему казалось правильным. Ты и представить себе не можешь, как мы переживали все эти месяцы. Он даже во сне о тебе говорит.

– А написать мне письмо в Мин-III ему, конечно, было не по силам.

– Он писал тебе каждую неделю. Даже Джимми несколько раз посылал тебе открытку.

– Я их не получала… Минди меня с самого начала возненавидела, – шепчет Йона. На вопрос мамы, кто такая Минди, она только качает головой. Потом. Может быть.

– А когда выяснилось, что домой тебе приезжать нельзя и нам нельзя приехать к тебе, папа пошел к Флису. – Мама хватает ее за руки. – Я очень надеюсь, что ты дашь нам еще один шанс. – Она не сразу решается сказать, но потом улыбается сквозь слезы: – Может быть, ты еще раз приготовишь нам ужин? Те авокадо с креветками выглядели просто потрясающе.

«Прости свою маму» , – прошептала ей Анна.

– Может быть, – отвечает Йона.

– Йона! – Килиан подходит и помогает ей подняться с земли. – Нам еще надо подписать соглашение.

– Где твой отец?

– Калтер? Тони оказал ему первую помощь и сейчас повезет в больницу. Залман и Тони отвели Старкина в дом и всё там проверили. Там пусто, не считая двух испуганных ребят из обслуги, прятавшихся под кухонным столом.

И вот они уже сидят за огромным белым столом, в белых кожаных креслах, стоящих на полу из белого мрамора. У Старкина на коленях лежит полотенце, Минке держит его под прицелом.

– Пусть эта ненормальная опустит ружье, – ругается он.

– Не вижу необходимости, – отвечает Диана Дейр. – Кто знает, что ты еще выкинешь.

– Я? Это всё Калтер. Я, конечно, знал, что он честолюбив, но не мог даже предположить, что он так разойдется. Наверное, он провел этих женщин через заднюю дверь. Если бы я знал, что он не думает, а действует напролом, я бы уже давно его уволил.

Йона видит, что Килиана бьет мелкая дрожь: он трясется, как ракета перед стартом. Она берет его за руку, чтобы он не вскочил с места.

– Это грязная ложь. Вы заманили нас в ловушку, – говорит она Старкину.

– Да вас бы давно вымела на свет божий Серая Бригада, если бы я захотел. Думаешь, я так боюсь этих ваших видео?

– Помолчи, Старкин, – говорит Дейр. – Давайте уже заканчивать этот цирк.

Она кладет на стол экземпляры договора.

– Мои юристы добавили один небольшой пункт, – говорит она Старкину, придвигая к нему ручку. – Ты передашь свои шахты в распоряжение нового правительства Радовии.

– Чокнутая. – Голос Старкина больше похож на рычание.

– Да, кстати, там есть еще одно условие. «КомВью» получит исключительное право на использование полезных ископаемых, необходимых для производства, – с хитрой улыбочкой добавляет она.

– По-моему, это справедливо, – говорит Хаверс. – Но я со своей стороны тоже хочу внести изменения. Там есть ошибка.

Она берет договор и пробегает глазами список требований. А потом с удивлением смотрит на Килиана.

– Нам показалось, что так будет лучше, правда, Залман? – говорит он.

– Так получилось, что одно из требований было лишним, Генриетта. Что-то про чью-то отставку. Мы подумали, что потом этот человек будет ужасно раскаиваться, ведь ему вообще-то нужно много чего исправить.

– Спасибо. Этот вариант гораздо лучше, – говорит Хаверс. Она кладет договор перед Старкином. – Давай подписывай. И смотри не замочи документ.