Михаил Шифман - Рукопись, которой не было [Евгения Каннегисер – леди Пайерлс] [litres]

Красная Армия одержала большую победу, но масштабы этого судьбоносного события были осознаны не сразу. Позже мы узнали, что еще 22 января командующий 6-й армией фельдмаршал Паулюс запросил у Гитлера разрешение прекратить сопротивление. Гитлер отказал, напомнив Паулюсу о чести немецкого офицера. 26 января Красная Армия разрезала немецкую группировку в Сталинграде на две части, а через два дня отрезала еще одну часть. В последней радиограмме, отправленной Паулюсу 30 января, фюрер приказал обороняться до последнего солдата и последнего патрона. Паулюс проигнорировал этот приказ и на следующий день запросил переговоров с командованием Красной Армии. Первый контакт состоялся в подвале центрального универмага, где до этого находился штаб 6-й армии.

Отдельные очаги сопротивления немцев были подавлены к концу февраля. Военные комментаторы оценили потери немцев (убитыми, умершими и взятыми в плен) в 600 тысяч человек, около 100 тысяч человек потеряли в этой битве итальянские войска и примерно столько же румынские. Потери Красной Армии оценивались примерно в миллион человек. Услышав о потерях итальянцев, Руди сказал: «Женя, помяни мое слово. Италия скоро капитулирует. Итальянцы не те люди, которые будут сражаться до последнего за бесноватого фюрера и его сумасшедшие идеи».

Такого поражения армия Третьего рейха еще не знала. Будет ли оно поворотным пунктом? Начало ли это конца Третьего рейха? Разумеется, ответы на эти вопросы мы не знали, но появилась надежда. Не только у Руди и у меня – у всех наших друзей и знакомых. Во всей стране. Знаете ли вы, что это такое – увидеть мерцающий огонек вдали, когда все вокруг беспросветно черно?

У меня сохранилась вырезка из газеты за 5 февраля. В это время Александр Верт, британский военный корреспондент, посетил Сталинград:

«Мы ‹…› вошли во двор разрушенного здания. Здесь я зримо осознал, какими были последние дни немцев в Сталинграде. На крыльце лежал полностью обглоданный скелет лошади. Далее я увидел еще много лошадиных скелетов, а справа от них огромную выгребную яму, экскременты, смешанные с человеческими трупами. К счастью, она замерзла. Внезапно в дальнем конце двора промелькнула фигура человека. Он присел над другой выгребной ямой, но, заметив нас, торопливо подтянул штаны и устремился в подвал. Я успел рассмотреть глаза негодяя – язык не поворачивается назвать его человеком – смесь страдания и идиотского недоумения. В это мгновение как я бы хотел, чтобы вся Германия была здесь и все немцы увидели бы, что они натворили! В подвале ‹…› было еще двести бывших солдат, обмороженных и умирающих от голода. “Мы не успели с ними разобраться, – сказал один из красноармейцев. – Думаю, завтра их уберут”. В дальнем конце двора кроме другой выгребной ямы виднелась низкая каменная стена, за которой были собраны желтые тощие трупы – немцев, которые умерли в этом подвале».

Мы догадались, что переговоры Черчилля и Рузвельта в Квебеке прошли успешно: буквально через неделю Руди, Саймона и Олифанта снова отправили в Соединенные Штаты «на разведку». Руди должен был лететь на военном гидросамолете до Фойнса в Ирландии, а оттуда регулярным рейсом «Пан-Американ».

В тот день я работала, но специально вернулась домой пораньше, чтобы проводить мужа. Он тут же огорчил меня.

– Ты знаешь, дорогая, мне только что позвонили, вылет самолета в Ирландию назначен на два часа раньше из-за плохого прогноза погоды. Я убегаю через десять минут.

– Руди, но я еще ничего не собрала…

– Я уже сам собрался, если что-нибудь и забыл, куплю в Штатах. Главное, со мной все нужные записи.

Я обняла его, еще раз напомнила, что сказать детям, и – уже на самом пороге: «Ты знаешь, Руди, кажется, я беременна, только не волнуйся, все будет хорошо».

…В самолете до Фойнса я сидел под какой-то трубой, из которой капало масло. Пальто, которое я только что получил из чистки, безвозвратно потеряно. Надеюсь, в Штатах оно мне не понадобится. Самолет из Фойнса в Вашингтон задержался. Чтобы как-то провести время, мы поехали в близлежащий городок Лимерик, в кино. Перед началом показывали ролик о цепной реакции в уране и возможности бомбы. Боже, что за лапшу журналисты вешают на уши ничего не подозревающим зрителям!

В Вашингтоне, заговорившись, мы перешли улицу на красный свет, и нас остановил полицейский. Когда мы сказали ему, что только что прилетели из Англии, он нам не поверил и потребовал показать штамп в паспорте. Убедившись, что все правда, отпустил нас с богом, даже штраф не выписал.