Джулианна Маклин - Цвет неба

– Как лестно. Таких галантных кавалеров, как ты, еще поискать надо, – усмехнулась я.

Питер улыбнулся в ответ, и в его глазах блеснул огонек, отчего я подумала, что он вспомнил о том нашем поцелуе на озере. И я вдруг снова заметила, какой он мужественный… Отметила про себя его манеру и походку.

– Хорошо, пойдем вместе, – сказала я вслух. – Посмотрим, почему вокруг выпускного столько шумихи, посмеемся над побрякушками и узнаем, кто кого.

– Кто с кем, а не кого, – сказал Питер, смеясь. – Тогда считай это свиданием. Но мы просто друзья.

– Конечно, – ответила я, легонько стукнув его в плечо. – Представим, как будто мы пара!

Ближайшие несколько недель я была безумно занята. Передо мной стояла важнейшая задача – выбрать идеальное платье и обувь на выпускной и при этом не сломать голову от дум, какую сделать прическу.

Мама не пожалела денег ни на что. Мы с ней обошли все магазины в городе, пересмотрели десятки модных журналов, вырезали кучу фотографий и приклеили на стену в моей комнате. Мы без устали обсуждали серьги, бусы, гребни для волос, инкрустированные драгоценными камнями, палантины, жемчужные ожерелья и цвета помады. В конце концов, это был мой первый поход на выпускной. Все должно было быть идеальным.

Но вечерами, лежа в постели, глядя на луну и слушая шум моря за окном, я думала, что бы сказал Мэтт, узнай он про нас с Питером. Если бы он не уехал в Чикаго, он бы тоже пошел на выпускной? Мы бы по-прежнему дружили?

После короткого рейда по магазинам в Портленде я остановила свой выбор на желтом шифоновом платье без бретелей, с идеально подогнанным лифом и расшитой стразами юбкой. В вечер выпускного мама заплела мои волосы в фирменный «французский узел». Шелковые перчатки были до невозможности приятными на ощупь, а идеальным последним штрихом стала капля маминых дорогих духов.

Когда раздался звонок в дверь, я замерла на втором этаже, слушая, как родители впустили Питера в дом.

– Ну ты и пижон, – сказал папа.

– Благодарю вас, сэр, – ответил Питер. – Такое важное событие.

Я начала было спускаться по лестнице, но на полпути остановилась, облокотившись о перила. Как только я увидела Питера, у меня перехватило дыхание. Он был так красив в своем смокинге и бабочке. Волосы его были аккуратно уложены и расчесаны как следует. Его черные ботинки блестели так, что в них отражалась прихожая. Я не смогла подавить улыбку. И знала, что покраснела.

Когда я спустилась на первый этаж, взгляды всех присутствующих были устремлены на меня. Все казалось сказкой. Прекрасным сном.

– Ты такая красивая, – сказал Питер, и я была почти уверена, он поражен тем, что я могу так выглядеть.

Когда я наконец дошла до него, Питер протянул мне маленькую коробочку, в которой лежала роскошная бутоньерка. Мама помогла мне приколоть ее к платью, а потом папа сфотографировал нас с Питером у камина и повез на бал.

Мы протянули администратору приглашения, и мои каблуки зацокали по деревянному полу. Мы с Питером шли рука об руку по широкому холлу к актовому залу. Все громче был слышен играющий на празднике школьный оркестр.

– Ты готова? – спросил Питер, остановившись у входа в зал.

Улыбнувшись друг другу, мы толкнули двери и тут же застыли на месте, в тишине рассматривая зал. По стенам, словно мерцающий свет звезд, катились отблески огромного зеркального диско-шара на потолке, от которого тянулись во все стороны закрывавшие баскетбольные сетки бумажные ленты. Оркестр играл «Blue on Blue» Бобби Винтона – все музыканты были одеты в белоснежные смокинги с черными галстуками. Почти никто не танцевал, в основном все просто расхаживали по залу и болтали, но лишь потому, что веселье было впереди.

Мы присели за один из столиков в дальней части зала и некоторое время смотрели по сторонам. Вскоре появились еще несколько наших одноклассников, и обстановка стала чуть-чуть теплее – мы болтали и смеялись.

Потом мы пошли танцевать и больше не покидали танцпол. Когда начался последний вальс, я положила руку на плечо Питера и почувствовала тепло его тела сквозь тонкую ткань рубашки – пиджак он уже к тому времени снял. Как мне показалось, кожа его была почти раскаленной.

Я тоже вся вспотела. Ступни болели из-за неудобных туфель. Мои щеки раскраснелись и блестели от пота.

Когда танец закончился, мы отстранились друг от друга, но мою руку Питер не отпускал.

– Спасибо, что пригласил, – сказала я. – Хорошо провела время.