Роман Шмараков - Автопортрет с устрицей в кармане [litres]

– Это слишком печально, – сказала Джейн. – И к тому же бедная Эмилия не была всем…

– Это можно подправить, – легкомысленно сказал Роджер. – «Я была кое-чем».

– Открыв высокие двери, – задумчиво сказал викарий. – Вот образ, который я бы включил в эпитафию. Открыв высокие двери.

– Это очень поэтично, – сказала Джейн.

– Это написано на могиле крестоносца в нашей церкви, – пояснил викарий.

– Этого там не написано, – с силой сказал мистер Годфри.

– Я знаю ваше мнение об этой надписи, – сказал викарий, – но оставляю за собой право иметь иное.

– Я уважаю ваше желание, – отвечал мистер Годфри, – и уверен, что оно не является единственным доводом в пользу вашего толкования.

– Мистер Годфри, – сказал викарий, – давайте вынесем этот спор на публику. Здесь у нас двое молодых людей, не без здравого смысла и образования; прочтите им стихи и расскажите, что вы об этом думаете, а потом скажу я.

– Прекрасно, – сказал мистер Годфри. – Итак, надпись на могильной плите гласит…

– Позвольте мне, – сказал викарий. – В нашей церкви есть надгробная плита человека, который, по преданию, участвовал в крестовом походе с королем Ричардом, счастливо вернулся и умер дома. Надпись на плите была сделана, видимо, сразу после его смерти…

– Не раньше времени Генриха Седьмого, – сказал мистер Годфри.

– Да, подновлена в конце пятнадцатого века, – досадливо отозвался викарий, – однако нет оснований считать, что и самый текст, и расположение его на плите принадлежат времени более позднему, чем…

– Хорошо, хорошо.

– К сожалению, в позднейшие бурные времена плита была изуродована, а уцелевшее от насилия испытало на себе власть времени и небрежения. Начальная часть утрачена, так что мы не знаем точно даже имени погребенного. Удовлетворительно читается лишь одна строфа – потому что эпитафия, как всем, я полагаю, известно, написана рифмованными стихами…

– Этот романтизм Средневековья, – насмешливо сказал мистер Годфри.

– Может быть, вы хотите прочесть? – отнесся викарий к сопернику.

Мистер Годфри приподнял подбородок, прикрыл глаза и прочел, помахивая пальцем:

«На чужбине я видел ужасные края…»

– Я бы предпочел понимать здесь plagas как «бедствия», – ввернул викарий, – а vidi толковать в смысле «претерпел». «Я познал ужасные тяготы».

– Мне это кажется натянутым…

– Почему же?..

– …но пусть так. «Измерил треугольную область…»

– Какую? – переспросила Джейн.

– Речь идет о Сицилии, – пояснил викарий. – Крестоносцы простояли там целую зиму, пока собирались все вместе. Выражение заимствовано у Лукреция, это говорит о приличном образовании автора, несмотря на непритязательность его стихов.

– Могли быть посредствующие источники, – заметил мистер Годфри.

– Какие же?.. Во всяком случае, не Силий Италик.

– Разумеется.

– Немного обидно за Силия Италика, – прошептал Роджер, – но, по крайней мере, он, как может, сближает ученых людей.

– Во всяком случае, без этих красот стоило обойтись. Прискорбно видеть, как к тщеславию воина, заказавшего эпитафию, примешивается тщеславие клерка, который и к чужому гробу норовит приклеить свидетельство своих школьных успехов.

– Я, напротив, нахожу эту черту в высокой степени трогательной, – сказал викарий.

– Ну, идем дальше, – сказал мистер Годфри. – «И логово Сциллы». Которая, как известно, гнездилась не на Сицилии, а на противоположном берегу пролива, но для крестоносцев это неважно.

– Есть еще метонимия, – нетерпеливо сказал викарий. – В том числе на Сицилии.

– Да, конечно. «В неверных блужданиях, явив высокую жертву…»

– Нет, – сказал викарий.

– Сделайте милость, докажите, – сказал мистер Годфри, широко разводя руками.

– Видите ли, – сказал викарий, обращаясь преимущественно к Джейн, – в надписи, как она выглядит сегодня, читается: Altis hostiis apertis. Может быть, там с самого начала читалось hostiis в смысле ostiis – такие примеры попадаются сплошь да рядом; может быть, там и стояло ostiis, но люди, переделывавшие надпись, исправили это место безо всяких оснований; во всяком случае, сегодня она понимается совершенно неверно. Речь идет не о жертвах, а о дверях, и всю эту строку нужно понимать как «отворив высокие двери». Существует легенда…

Мистер Годфри, ни слова не говоря, воздел руки и картинно обратил на себя внимание высших сил.