Екатерина Шпиллер - Маленький памятник Эпохе прозы

Нина моя, Нина. Не представляю жизни без неё. Это просто невозможно. Дорогое Мироздание, будь милосердно и подари этой женщине долгую-предолгую жизнь! Пусть она ничего не делает (как же, заставишь её посидеть спокойно), пусть только будет!

А потом наступает совсем поздний вечер, мы расходимся по комнатам, и приходит моё самое любимое время: я полностью одна на долгие часы, принадлежу лишь себе, а мне принадлежит весь мир! Он ведь живёт в маленьком ноутбуке, и я держу его в своих руках. Периодически бегаю на кухню за чашечкой кофе. Ночью я много читаю, смотрю, слушаю и очень мало сплю. Поэтому добираю днём, после обеда. Когда со мной была маленькая Сонечка, то дневной сон у нас с ней был общим. Святое время - полтора часа такого сна.

Нина же говорит, что ей жалко оставшееся в её жизни время тратить на сон, "когда вокруг такое!". Поразительный человек! Она каждый день удивляется тому, что видит постоянно, ежеминутно! И снова и снова восхищается, умиляется, заново влюбляясь в дом, в природу, в горы, в наших котов. Представляете? Ежедневно радоваться жизни, видеть, открывать для себя её чудеса! Ведь так умеют только дети. И Нина.

Дважды к нам приезжала Люда с малышом Стивом. Вот была радость, невероятный, потрясающий, неземной восторг! Своими объятиями и воплями мы даже напугали собственных детей: Стив тихонько заплакал, а Сонька нахмурилась и отошла от нас на безопасное расстояние. И в самом деле - нельзя ж так орать и прыгать друг на друга!

Люда со Стивом жили у нас по три недели, оба раза дело было летом. Дети подружились и прекрасно ладили друг с другом. Моя тонкая, спокойная, рыжая, рассудительная София и эмоциональный, шумный синеглазый брюнет Стивен.

- Ну чо - женим? - спрашивала Людка, когда мы, лениво потягивая вино на нижней террасе, наблюдали за общением и играми наших детей.

- Было бы здорово! - мечтательно ответила я. Но перспектива того, что эти малыши станут взрослыми, казалась таким далёким будущим, что и говорить об этом можно лишь теоретически и как про фантастику.

Мы с Людой много гуляли, она ахала от красот природы и всё время твердила, что я - самая умная, потому что сумела создать рай на Земле, место, где хочется быть постоянно, никуда не уезжая.

- Тебе ни разу не надоело? - вдруг вне всякой логики спросила подруга. - Не хотелось рвануть в цивилизацию, в большой город, чтобы машины ревели и люди мельтешили?

Я покачала головой.

- Можешь не верить, но ни разу.

- Верю, - вздохнула Люда. - Хотя я так не смогла бы. Но отдых у тебя, кажется, зарядит меня, как батарейку, надолго! Здесь явно место силы.

Да-да! Именно так и я думаю - место силы. А Людке ой, как нужны были силы на подвиги: она делала серьёзную карьеру. О ней трубила научная пресса как о молодом учёном с мировым именем.

- Ты не представляешь, какая ты молодец! - уверяла Люда. -У тебя талант и не только к стихам. Видимо, правду говорят, что талантливый человек во всём талантлив.

Я покачала головой:

- Не просто в этом не уверена, но даже не согласна. Но - да, вот это всё, - я обвела рукой вокруг себя, - у меня получилось.

Даже не заметила, когда и как это произошло, но мой "дом творчества" получил неофициальное прозвище в округе и в интернете "Neiman Dream". И один из главных вопросов, волновавших некоторую часть общественности, был о стоимости моей "гостиницы" и об уплате налогов. Ну, как объяснить, что у меня не хостел, а место творчества избранных мною людей? Что для меня мой "Dream" - это сплошные расходы, а доход - нуль без палочки? Впрочем, пусть говорят.

Далеко не все желающие могли ко мне приехать, когда хотели - образовалась реальная очередь! Исключительно из долбанутых на голову "творцов", не находящих либо понимания, либо времени и места для творений. Вот они к нам и рвались. А прочим здесь было неинтересно.

Находясь во внутренней гармонии и самостоятельно построив идеальный мир снаружи, вокруг себя, воплотив свои мечты, я, пожалуй, навсегда обрела ощущение счастья и покоя. Казалось, ничто не может это нарушить или как-то испортить.

Но всё же снова пришлось пережить боль и залечивать её некоторое время: хорошо, когда все средства для врачевания имелись в наличии - и вне, и внутри души моей.

Речь о Сонечке, конечно.

Она росла девочкой умной, внимательной, совсем не такой, какой была я - в ней не было ни капли обезьянистости, бешенства и суетливости, напротив: неторопливость в движениях, умные глазки, цепко наблюдающие за всем вокруг, огромный интерес к новому, умение слушать, понимание с первого раза... У меня такой удивительный малыш? В папу, видимо. И как же она на него похожа!