Уильям Сароян - Повести и рассказы

Поговорив о Бартом, он велел телефонистке еще раз попробовать номер в Пало-Альто. Уолз был в кухне — возился с выпивкой. Ивен услышал телефонный звонок, потом — мужской голос. Он не стал называть имен.

— Слушай меня внимательно, — сказал он.

— Ивен? — откликнулся Мильтон Швейцер.

— Ты только слушай меня внимательно, — сказал Ивен. — У тебя нет детей. У меня есть. Ты понимаешь, надеюсь. Если я тебя когда-нибудь еще встречу, я не убью тебя — только ради моих детей, не будь их, я это сделал бы, собственными руками.

Он бросил трубку и выругался на своем языке.

Все это слышно было на кухне, но Уоррен вышел оттуда так, словно ничего не слыхал. Он протянул Ивену полный стакан.

— Давай скорей это проглотим, — сказал Ивен. — Я не люблю заставлять детей ждать. — Он выпил залпом, Уоррен тоже.

— Спасибо, — сказал Ивен.

Он вышел из дому, и Уолз за ним.

Человек в Пало-Альто повесил трубку и принялся шагать из угла в угол, говоря самому себе: «Вдобавок ко всему еще и это».

Ивен был его другом. Единственным другом. Швейцер принадлежал к тому типу людей, которые не внушают симпатии окружающим. С ним бывало неловко и стесненно.

Сегодня он почувствовал, что должен поговорить с ней еще раз. Прежде чем уехать отсюда в Нью-Йорк, он хотел освободиться от всякого чувства вины. Чемоданы его были уложены, он спустился в аптеку на углу перекусить и попить кофе и решил, что должен ей позвонить. Он услышал в трубке гудки и опять гудки, никто не отвечал, и он почувствовал облегчение и благодарность. Усталость одолевала его.

Вернувшись к себе на квартиру за чемоданами, он заказал по телефону такси, и девушка сказала ему, что машина подъедет минут через десять.

Потом раздался телефонный звонок, и он выслушал Ивена Назаренуса.

И вот теперь к нему постучались.

— Такси, — сказал голос.

Он открыл дверь и протянул шоферу доллар.

— Я не совсем еще собрался, — сказал он. — Заезжайте через полчасика.

— Пожалуйста, — сказал шофер.

Он закрыл дверь и подсел к столу. В ящике он обнаружил забытый блокнот, достал авторучку и начал писать. Когда шофер такси постучался снова, он открыл ему, и, взяв чемоданы, они спустились вниз.

— На вокзал, — сказал он шоферу.

А когда они доехали до вокзала, спросил:

— Можете вы отвезти меня в Сан-Франциско?

— Конечно, — сказал шофер. — Но это будет стоить долларов пятнадцать.

— Хорошо.

В Сан-Франциско он сдал чемоданы на хранение — в два запирающихся шкафчика по десять центов за каждый — и сунул в карман ключи. Надо было убить еще час. Он зашел в бар, выпил стаканчик, потом другой, потом еще один. Поезд его был пропущен. Он вышел и сел в такси.

— Гостиница Святого Франциска, — сказал он.

— Мои чемоданы на вокзале, — сказал он портье. — Я заберу их завтра.

Он опустил в почтовый ящик письмо, поднялся в свою комнату и повалился ничком на кровать.

— Слушай меня, — не отпускал его голос Ивена. — Слушай меня внимательно.

И он слушал его, все слушал и слушал сквозь пьяный сон.

Пикник на Скэггс Бридж прошел замечательно. Они довольно долго пробыли в воде, все вместе — окунались, плескались, плавали. Дно реки было песчаное — ровное, гладкое. Перед заходом солнца подъехали Коди и Барт. Они надели свои плавки и тоже залезли в реку. Когда стало смеркаться, все вернулись на берег, высушились, оделись. Мужчины разожгли огонь и поджарили сосиски. Запах от горящих сучков и листьев был чудесный. Все ели и пили, а потом Ивен, Уоррен, Коди и Барт пели старые песенки, пока не стемнело.

Рэд стоял с Флорой и смотрел, как угасает огонь.

— В пятницу мы уезжаем, — сказал он.

— Знаю, — сказала Флора.

— На рождество, наверно, снова приедем.

— И поживете у Дейда?

— Да. Мой отец хочет поработать на винограднике вместе с Дейдом. На рождество у него каникулы. Я приеду с ним.

— Тогда все здесь будет другое, — сказала Флора. — Тогда деревья и лозы будут голые. Тогда будет холодно. Будет зима.

— Зимой тоже хорошо, — сказал Рэд.

— У нас не бывает снега, — сказала Флора. — Но холод ужасный, и все мерзнет.

Они разговаривали, пока не пришло время возвращаться домой.

— Не нравится нам, что вы так скоро нас оставляете, — сказал Уоррен Уолз в машине.

— Почему бы вам не перебраться сюда, в Кловис? — сказала Мэй.

— Почему бы, Суон? — сказал Ивен.

— Чтобы заработать на жизнь, — сказал Уолз, — вам нужно не меньше тридцати акров, но виноградники сейчас не дорогие, как раньше. Тысячи за три вы возьмете вполне приличный участок. За вами останется еще тысяч девять долгу, при хорошем урожае расплатитесь за четыре года. Здесь совсем не плохая жизнь.