Владимир Пресняков - Убить судью

— Сегодня в час наш рейс, я пробила по Интернету, места есть, просто надо пораньше быть в аэропорту, чтобы билеты выкупить…

Турок протянул Наташе большой лист со счетом, Наташа стала отсчитывать деньги, почему-то не глядя в счет, а продолжая с нами разговаривать…

— Купим в дьюти-фри коньяк, коньяк в дьюти-фри в три раза дешевле, чем у нас в магазинах, а еще, если учесть, что все коньяки в наших магазинах «паленые», это будет очень неплохо, можно еще…

— Можно еще телефон купить в дьюти-фри… — Я перебил Наташу, она сбилась со счета и, наконец, заглянула в листок турка, чтобы понять, сколько же нам все-таки нужно платить…

— Это что? — Мы оглянулись на Наташу и поняли, что хоть и по-русски, но она спрашивала не нас, а турка. Турок улыбнулся и стал тыкать ручкой в колонки с циферками и объяснять Наташе что-то по-английски… Наташа все больше бледнела.

— Чо такое? — Хот-дог занервничал, Пепси еще больше напрягся и стал совсем непохожим на человека. Я приготовился бежать.

— Слушайте… вы сколько… вы сколько всего на их карточку брали?!

— Так это же карточка, Наташ, это не деньги… — Я точно знал, о чем говорю, потому что деньги в моем представлении — это деньги, а карточка никак не может быть деньгами… это отельная карточка…

— Уроды! Это же… они же… по ней они отмечали, что вы брали, и нам на счет заносили… вы сколько всего понабирали?! Так… это мини-бар такой дорогой… сколько, коньяк… так, коньяк ладно… так, шампанское…

— Да не так много должно быть… — Хот-Дог так сказал, потому что он как раз карточкой почти не пользовался, а вот мы с Пепси…

— А вот вы с Пепси! Вы о чем думали?! У нас даже за Хот-дога платить не надо и все равно получается, если я сейчас все заплачу, у нас только двадцать пять баксов остается!!! Это же пятизвездочный отель, здесь нельзя ничего покупать, они на все накручивают! Даже я не ожидала, что они так накручивают… Я не поняла, это шампанское так стоит?.. Как так может быть… где оно, мы его допили?!! Почему вы не взяли какого-нибудь вонючего «Martini Asti»…

— Так это итальянское, а ты просила французское… настоящее…

— Пепси! Ты в каком времени живешь?! Настоящего уже давно ничего нет!.. Ужас… Да как так можно столько стоить?!! За эти деньги машину купить можно!.. хорошую!.. после аварии!.. Я даже его вкус не помню, за что мне сейчас платить?!!

— Так не плати, давай рванем по-тихому… — Пепси прошептал еле слышно и причем по-русски, но турок как-то сразу напрягся.

— По-тихому уже не получилось! Он знает теперь, что мы съезжать хотим! Так бы, конечно, ушли и все, но это надо было и виду не показывать, что съезжаем… — Наташа очень нервничала, потому что поняла, что придется платить и никак от этого не отвертеться. — Ну а на что мы билеты купим?! Как мы домой доберемся, без денег, как, через что?!

Я почувствовал на себе чей-то взгляд, у меня так всегда чутье развито, если кто на меня смотрит, я сразу это чувствую и оборачиваюсь. Ретик смотрел на меня, он стоял на другом конце ресепшена и делал вид, что звонит, хотя на самом деле никуда он не звонил, а просто так смотрел хитро на меня и улыбался. Он, видимо, хорошо просек нашу ситуацию, ну и я просек его…

— Через Баку!

— Как?! — Они спросили хором, а я повторил еще раз:

— Домой полетим через республику Азербайджан и его столицу город Баку.

Вообще, Баку теплый город, хотя сейчас нам это никак не прочувствовать, — я, Пепси, Хот-Дог и Наташа, мы сидим в большом холодильнике и ждем, когда в наших жилетах из полиэтилена заморозится черная икра и наше тело заморозится тоже. Так заморозится, чтобы не протухнуть во время перелета из Баку в Анталию. На таможне нас никто не цепляет, оказывается, икорный бизнес — это как Евросоюз, со всеми можно договориться и никаких препятствий, если платишь за это особый налог хотя бы в одной стране. Дядя Ретика — мужчина с большим восточным опытом, он так нам толком и не объяснил, насколько это необходимо, сидеть вместе с икрой в холодильнике… честно говоря, мы его об этом и спрашивать не стали, из-за этого самого его восточного опыта… просто взглянули в его карие глаза, на седые брови, порезанное кинжалом лицо и молча поперлись в морозильную камеру. Камера, кстати, огромная, дядя Ретика — хозяин ресторана, и когда в Баку очень жарко, он использует эту камеру как офис, сидит там, пьет чай, объясняет нам жизнь…

— Вы не понимаете… причем все не понимаете… потому что хотите всем доказать… А это жизнь… здесь может быть и так, и так, и всяко разно, — но пока есть время, надо жить…