Владимир Пресняков - Убить судью

— Нет, они у меня в гараже… с плакатами все в порядке…

Хорошо… Когда-то Акула мечтал, чтобы на его гору приехал президент, покататься, отдохнуть, теперь мечта Акулы была куда проще — он хотел, чтобы суд побыстрее состоялся, чтобы уже поехать туда, где и придется отсиживать.

— Лучше бы он пошел тогда в рэкетиры… у дяди Толи теперь боулинг-центр и ресторан…

— Где?

— Не у нас… в городе…

— А-а-а…

Мы взгрустнули и решили поспать. Сдвинули кровати. Легли все вчетвером и уснули. Хорошо, что у нас пока такой возраст, когда хочешь лечь спать, сразу засыпаешь… подольше бы это не кончалось.

Вдруг я почувствовал страшный приступ голода. Я встал и пошел в ресторан. Везде в отеле был полумрак. Стены зловеще отсвечивали, повсюду слышался многоголосый храп. В ресторане горел яркий свет. Столы были накрыты. Но ни официантов, ни посетителей не было. Я взял тарелку и начал выбирать себе еду. Почему-то из всей еды на шведских столах была только халва. Арахисовая, тахинная, подсолнечная, с орешками, с корицей, изюмом, кунжутная. Я насобирал халвы и сел за стол. Я еще не положил в рот и одного куска, как в самом конце зала открылась дверь из кухни, и в ресторан вышел Джалал. Такой же красивый, как и в обед, он подошел и сел за мой столик.

— Здравствуйте.

— Здоровее видали. Я все про тебя знаю. И про тебя, и про твоих друзей, и зачем вы сюда приехали тоже знаю.

— Вы из ФСБ? Вы крышуете Наташу… Это вы разрешили нам приехать сюда…

— Гм, — ухмыльнулся Джалал. — Гм… Ретик дал вам лук, вы можете сделать свое дело, и никто вас не остановит и не помешает вам никто, но только при одном условии.

— При каком условии?

— К нам тут приехал проверяющий, живет у нас тайно, как обычный турист, купается, на парашюте летает… От него зависит, сколько нам звездочек присвоят. Мир Запада на этом и стоит, понимаешь, — сколько тебе звездочек поставят, столько в следующем году и наваришь. У нас их уже пять, но это не предел. Мы хотим стать супер-ол-инклюзив хотелем, понимаешь?

— Да…

— И теперь все зависит от тебя.

— От меня?

— Да от тебя, ты что, глухой, что ли?

— Нет, просто я поддерживаю стиль нашего общения.

— Какой еще стиль?

— Мистически-сакральный…

— Нет… нет, у нас обычный стиль общения. Ты окажешь услугу мне, моему отелю, а мы — тебе. Вы сделаете то, что хотели, но прежде ты должен переспать с этим проверяющим…

— С кем?

— С критиком отельным ты должен переспать!

Я откусил кусочек кунжутной халвы. Маленький кунжутик тут же попал мне под пломбу. В зубе защемило. Я заворочался. Джалал смотрел на меня и ждал.

— Его номер — тысяча девятьсот шестьдесят девять… он ждет тебя.

— Ах, вот как уже… меня ждут…

Я встал, взял тарелку.

— Можешь не убирать… здесь же все ол инклюзив!

Я поставил тарелку обратно. Убирать ее я и не хотел, просто почему-то решил взять халву с собой в номер 1969. Странно, почему я даже не стал спорить, а ведь переспать мне предстояло мало того что с турком, да еще и с отельным критиком, да еще и с мужчиной. Хотя почему я так решил, что с мужчиной… критик, он может быть и женщиной… пекарь, парикмахер, учитель, — все они могли быть и тем, и тем…

— Да, — окликнул меня у самого выхода Джалал, — среди вас предатель!

Я пошел наверх. Пешком. С мыслью о предателе и о прекрасной турчанке, которая вполне могла бы оказаться этим критиком. Что делает предатель среди нас? Предает? Кого? Нас предавать не в чем. Тогда что? Наше дело. Какое? Убийство судьи. Зачем ему это надо? Бедный предатель, как ему тяжело быть среди нас. Я сбросил со своего живота ногу Пепси и вошел в номер 1969. Комната была в полумраке, откуда-то раздавались приглушенные турецкие мелодии, очень напоминавшие старинную песню В. Высоцкого про альпинистку-скалолазку. Рядом с кроватью горел светильничек, занавешенный красным платком, от этого полумрак выглядел ярко-красным. Кто-то, изогнувшись, лежал на кровати в ожидающей позе. Пока можно было разглядеть лишь удивительно соблазнительные гольфы, надетые на очаровательные ножки. Пальчики под гольфами шевелились и, казалось, подманывали меня к кровати. Я подошел поближе. Передо мной лежал во всей своей спортивной амуниции лысый судья. Нога Пепси сделала свое дело — я проснулся. Наташа спала, Пепси тоже спал. Не спал Хот-Дог. Он смотрел телевизор. Там опять шли новости. Показывали какой-то городок в Ираке, военных. К комментариям я не прислушивался, наверняка ничего нового.