Владимир Пресняков - Убить судью

— Так… — У Наташи заблестели глаза. — Сидите, я прорулюсь пойду… — Наверное, ее презрение к Хот-Догу прошло, и она запереживала… А, может, она теперь из жалости вообще по-другому посмотрит на него. Женщинам это нужно — жалеть, иначе они не любят. Жалость унижает. Это знают женщины, которые любят, и те, кого они любят из жалости, тоже это знают. Без унижения, выходит, никакой любви не получается.

— Наконец-то…

— Что наконец-то? — Пепси открыл баночку с пепси.

— Ну все теперь, они помирятся… о, а где тут баночки?

— У бочонков с вином!

— Тут еще и вино есть?

— Да, но оно прокислое!

Я огляделся.

— А все пьют!

— Так бесплатно! Я когда на курсы сомелье ходил, нас учили определять, надо сначала язык вином обдать, если щиплет, значит стухло!

— На каких курсах ты был?

— Со-ме-лье!

— Когда?

— Ну, ты в армии тогда был…

У меня есть странная особенность, которая, наверное, иногда помогает, — но, конечно, и проблемы создает. Я легко забываю… то, что мне неприятно, я могу так, случайно, забыть… но потом вдруг вспомнить, само собой так получается, я как бы не контролирую этот процесс. Армию я забыл… и пока не вспоминаю — мне хорошо.

— Клуб «Ривьера», знаешь, да, у них были курсы сомелье… я к ним ходил… Парень такой прикольный из города, из ресторана «Феллини», крутой такой, нюхал, лизал, пальчики такие пухлые, бокальчик так поднимал… его арендовали, и он нас учил… — Пепси начал изображать парня из «Феллини», поднял кружку с пивом и стал нюхать его. — А кончилось, — Пепси заржал на весь зал, — прикинь, все кончилось через неделю… Андрюша, помнишь Андрюшу, он что-то справлял в ресторане, а этот клоун наблюдал за ним, наблюдал, сопел, что-то занервничал, потом вываливает из кухни, трясется, подбегает к Андрюше, говорит: с этой рыбой надо пить белое вино! И Андрюше такую морду строит, столичную. Короче, невовремя он со своим советом сунулся, Андрюша ему штопором голову пробил… и курсы потом наши распустили… но я все помню… это вино прокислое…

Я доел и пошел за чаем. Пепси продолжал смеяться. Я видел это издали, когда обходил то место, где упал Хот-Дог. Пепси смеялся и смотрел туда, где только что сидел я. Наверное, ему все равно — ушел я или остался… с ним рядом проживал жизнь какой-то его личный собеседник, и Пепси не скучал даже в одиночестве.

— Андрюша ему такой: я всегда пью красное! И ба-бах! — Пепси сделал резкий удар по воздуху. — О, прикольно, это ты где набрал?

Я разложил на столе блюдца с пироженками.

— Там, у кофейного аппарата. Смотри, вот такие не бери, — я показал на пироженку, обсыпанную орехами, — беспонтовая, я пока шел попробовал, зря взял, на, пробуй, может, ты съешь.

Пепси засунул в рот мою надкусанную пироженку, сморщился. Пришла Наташа.

— Круто, перелом руки! И солнечный ожог живота! Хот-Дог сможет здесь жить бесплатно две недели! За счет отеля!

— О, пойдем тоже упадем!

— Нет, больше не прокатит! Такие наглые! Я сказала: не заплатите, мы в суд подадим, какого хрена натирать пол перед ужином! Он не читает ваши нелепые надписи! Где надпись по-русски, что здесь скользко?! Все, как и в футболе, такое же отношение!

Надо же, неудачникам всегда везет, это такая по жизни у них компенсация, упал — живи в отеле бесплатно, наркоман — не служишь в армии, Пепси и Хот-Дог поэтому проскочили… так, опять я эту армию вспомнил… не вспоминать, лишь бы не вспоминать… точно… в последний раз я вспомнил ее, когда устраивался на атомную станцию, я думал меня возьмут на входе документы проверять, а они так посмотрели на меня, прочитали личное дело и сказали: «У вас такой опыт — вы должны к нам поступить снайпером»! Я пришел домой и вспомнил, вспомнил весь свой опыт… я тогда, это было в сентябре… все пошли в школу тогда… я стоял и смотрел в окно, как дети идут в школу… родителей не было, сестры ушли в колледж… я закрыл форточку, включил газ и лег на диван… закрыл глаза… мама разбудила меня… я открыл глаза и подумал, наверное, она не пережила, что я покончил с собой, и мы встретились… но мама сказала, что ужинать придется бутербродами, потому что авария — газ во всем городе отключили… не знаю, что было правдой, иногда мне кажется, что я живу, но это не жизнь, то, что я проживаю… видимо, тогда я все-таки задохнулся, а все что сейчас вокруг — это и есть тот свет, для меня он такой… нет, это наверняка не так… не могут же все мои друзья быть здесь со мной! Тем более Хот-Дог сломал руку! Хорошо, что все плохое я так быстро забываю, лишь бы случайно не вспомнить!