Павел Селуков - Халулаец

После Петербурга Евгений Борисыч ходил по Перми немного ошалелым. То есть он вышел из дома и побрел куда глаза глядят. Из какого бы дома вы ни вышли на Пролетарке, ваши глаза будут глядеть в лес. В лес Евгений Борисыч и пошел. Он привык к разговорчивой тишине отеля и немую тишину квартиры по приезде переносил плохо. Вскоре ноги вынесли его на знакомую тропку. Она вела на улицу Красноборскую, а потом на «Северное» кладбище, за которым и стоял завод «Три семерки». Видимо, сработала мышечная память. В молодости Евгений Борисыч часто ходил на завод пешком ради талии. Правда, мышечная память сработала не до конца. Дорога проходила мимо кладбища, а наш герой взял да и завернул.

После леса, после домов выйти на «северный» простор бывает очень необыкновенно. Двести тысяч покойников создают особую тишину, в которой думаются высокие мысли, но без пафоса, а как-то запросто. Прогулка по «Северному» заняла Евгения Борисыча на полдня. Он побывал на могилах жены, сына, прораба Виктора Палыча, однокашника Егора, бывшего «красного директора» Максима Степаныча, учительницы Зои Моисеевны и даже обошел знаменитую бандитскую аллею.

На могиле жены он неожиданно рассказал ей про Петербург и что квартиру продал, хотя они там всю жизнь прожили и, наверное, не стоило. На могиле сына Евгения Борисыча обуяло философское настроение, и он пустился в пространные рассуждения о загробной жизни. С прорабом герой немного повздорил, а потом обернул вздор в шутку, потому что «чего теперь-то уж?». С «красным директором» Евгений Борисыч завел разговор о политике. Зоя Моисеевна выслушала монолог о несправедливой тройке по истории. Бандитам-черногранитникам достались поговорки про синицу, скорость езды и бессмысленность денег. Нет, вы не подумайте, что Евгений Борисыч спятил, просто он всегда был склонен к театральности, к легкой рисовке, а тут она вроде как сама напросилась. Ну, напросилась и напросилась, с кем не бывает. Однако домой Евгений Борисыч ушел с облегченным сердцем, будто он не разговоры разговаривал, а гирьки выплевывал.

С того дня наш герой стал гулять по кладбищу регулярно. Поначалу он смущался этой привычки, но смущаться было не перед кем, и он перестал. Кладбищенских праздников Евгений Борисыч не любил. То есть он их не знал совершенно, презирал толкотню и на дух не переносил суеверия. Он даже за могилками не ухаживал. Ему это просто не приходило в голову, настолько это было мимо его натуры.

Кроме кладбища, Евгений Борисыч бывал в университетском городке, сиживал в сквере у Оперного, ходил на Каму (бережок напротив порта) и пил кофе в «Кофейной чашке». Все эти места будто бы заменили ему опустевший дом.

Целый год курсировал Евгений Борисыч по этим маршрутам, пока в пятьдесят шесть лет не встретил Надежду Геннадьевну. Надежда Геннадьевна была старше его на два года и тоже пила кофе в «Кофейной чашке». Она была городской дамой в шляпке, с маникюром, манерами, обязательной книжкой и яркими губами. Не сказать чтобы Евгений Борисыч влюбился, но компания Надежды Геннадьевны была ему приятна.

Вскоре эта приятность освободила их от отчеств, а потом и вовсе превратила в Женю и Надю. Тогда в Перми витийствовал июнь, и он действительно витийствовал, а не прикидывался октябрем. Погода плюс незамысловатая близость людей, вместе пьющих кофе, подтолкнули Женю и Надю к прогулке. Зачем сидеть в помещении, когда по Компросу можно, мимо Оперного, у фонтана и куда угодно вообще? Однако больше всего Евгению Борисычу хотелось прогулять подругу по кладбищу. Я знаю, как это звучит. В голове нашего героя это звучало значительно лучше. Может быть, потому, что это звучало лучше, а может быть, еще почему-то, но Надежда Геннадьевна на кладбищенскую прогулку легко согласилась.

— Давайте съездим на «Северное» кладбище, Надя. Там у меня жена и сын. Там такой простор, знаете... Можно очень хорошо погулять, размять ноги.

— Женя, вы ухаживаете за могилками? Это так мило. Я поеду. Когда вы хотите?

— Можно завтра. Я совершенно свободен. Если хотите, мы можем встретиться здесь и вместе поехать на такси.

— Но вы ведь живете недалеко?

— Я живу в трех километрах. Полчаса пешком.

— Не стоит вам сюда ехать. Я вызову такси и приеду на кладбище из дому.

— Но я думал...

— Нет. Давайте встретимся у входа. Во сколько бы нам встретиться у входа?

— Давайте в одиннадцать утра, чтобы потом вместе пообедать. Только не отпускайте такси.

— Почему?

— Ну, как же. «Северное» огромное. Вы устанете идти.