Джереми Дронфилд - Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом

Густав, уже усталый, с ноющими от переноски бревен плечами, трудился со своей командой тут же: собирал бревна для переноски на стройплощадку. Он неплохо справлялся, даже стал бригадиром и отвечал за собственное подразделение из двадцати шести человек. «Мои парни мне верны, – писал он, – мы с ними как братья и всегда держимся вместе». Дружба была очень ценной и, к сожалению, недолгой. В феврале многих друзей Густава, «всех крепких мужчин», отослали из лагеря с еще одной партией «инвалидов», а на следующий день, как обычно, вернули оставшиеся от них вещи, протезы и очки. «Все думают, завтра может прийти моя очередь . Ежедневно, ежечасно смерть стоит у нас перед глазами».

В феврале эсэсовцы убили раввина Арнольда Франкфуртера, который поженил Густава и Тини в 1917-м; они пороли и пытали его до тех пор, пока истерзанное тело старика не сдалось. В изувеченных останках невозможно было опознать солидного бородатого раввина из Вены. Перед смертью равви Франкфуртер попросил одного из друзей передать традиционное иудейское пожелание благополучия его жене и дочерям: « Zayt mir gezunt un shtark » – «Будьте здоровы и крепки ради меня» [252] Michael Dror, “News from the Archives”, Yad Vashem Jerusalem 81 (2016), c. 22. Арнольд Франкфуртер скончался в Бухенвальде либо 14 февраля (Felix Czeike, Historisches Lexikon Wien (1992–1997), том 2, с. 357) либо 10/19 марта 1942 (Felicitas Heimann-Jelinek, Lothar Hobling and Ingo Zechner, Ordnung muss sein: Das Archiv der Israelitischen Kultusgemeinde Wien (2007), c. 152). Он поженил Густава Кляйнмана и Тини Роттенштейн в Вене 8 мая 1917 (Dieter J. Hecht, “Der Konig rief, und alle, alle kamen”; Еврейские военные капелланы на службе австро-венгерской армии во время Первой мировой, Jewish Culture and History 17/3 (2016), сс. 209–210). . Густав прекрасно помнил день своей свадьбы, красивую маленькую синагогу в Россауэр-Казерне, венской армейской казарме; себя в парадной форме с серебряной медалью за мужество, сверкающей на груди, и Тини в изящной шляпке и темном пальто, почти что пухленькую, еще до того, как материнство и десятилетия лишений выточили ее фигуру, сделав изящно зрелой.

Сняв шапку и проведя рукой по шершавому бритому черепу, Густав поглядел вверх, где смыкались кроны деревьев. Со странным чувством, отдаленно напоминавшим удовольствие, он надел шапку обратно и вздохнул. «В лесу чудесно, – записал он в своем дневнике. – Если бы только мы были свободны; но колючая проволока всегда у нас перед глазами».

Работать в тот период приходилось еще тяжелей, чем обычно; с января в лагере появился новый комендант, майор СС Герман Пистер. «Теперь в Бухенвальде все будет по-другому», – объявил он заключенным [253] Фриц Кляйнман в Gartner and Kleinmann, Doch der Hund , c. 82. и сдержал обещание. Для них ввели обязательные физические упражнения: теперь арестантов поднимали на полчаса раньше, раздевали до пояса и перед перекличкой заставляли заниматься гимнастикой.

Ненависть Гитлера к евреям разрослась дальше всех мыслимых пределов. Нападение на Советский Союз не привело к ожидаемому стремительному покорению всей страны. В Рейхе наступил продовольственный кризис, а партизаны-коммунисты преследовали его войска повсюду от Франции до Украины. В воспаленном нацистском мозгу все это была вина евреев; сначала они спровоцировали войну своим мировым заговором, а теперь препятствовали продвижению Германии вперед [254] Cesarani, Final Solution, cc. 445–449. . В январе 1942-го верхушка СС пришла наконец к окончательному решению еврейского вопроса. Массовые депортации, эмиграция и заключение в лагеря не сработали. Требовались более суровые и решительные меры. Какими именно они будут, от общественности держали в секрете, однако система концлагерей уже подвергалась пересмотру. Евреи оказались под еще более пристальным и враждебным надзором, чем раньше. В Бухенвальде эвтаназии инвалидов, голод, издевательства и убийства значительно сократили количество еврейских узников, которых к марту осталось там всего 836 – из почти восьми тысяч заключенных в целом [255] Stein, Buchenwald , c. 128. . Остальным жизнь сохранили только потому, что они являлись неплохой рабочей силой, но и это не могло продлиться долго, поскольку в высших эшелонах постоянно шли разговоры о создании «Рейха без евреев».

Краткой эйфории Густава, залюбовавшегося на трепещущие зеленые кроны, быстро пришел конец. Под его руководством команда начала поднимать и перетаскивать бревна. (Телеги для этого не полагалось; дерево они таскали руками вверх по лесистому склону). Густав уделял большое внимание распределению нагрузки; он хорошо понимал, что многие члены его команды слишком истощены и не перенесут еще одного подъема в гору с бревном на плечах. Потихоньку он распорядился, чтобы они только притворялись, будто вес приходится и на них; если действовать осторожно и изображать усилия, то все будет в порядке. Он сам взвалил на плечо один конец бревна, и команда пошла вперед.