— Я вижу конские свободы и равноправие коров!
Народ обижался. Многие фельдшеры принципиально не хотели работать на одной бригаде с Фертиковым. По политическим соображениям. А вот среди водителей Фертиков пользовался большой популярностью. Почему-то сложилось так, что фельдшеры сплошь были либералами, а водители — сталинистами или просто консерваторами…
В наше время на одной столичной подстанции дорабатывает до пенсии доктор Фертиков, ярый либерал и сторонник всяческих свобод. Когда при нем заговаривают о том, что полная свобода есть ничто иное, как анархия, Фертиков саркастически хохочет и цитирует поэта Велемира Хлебникова:
— Я вижу конские свободы и равноправие коров!
Понимать надо так — даже лошади с коровами заслуживают всяческих свобод, а люди и подавно.
С водителями у Фертикова по-прежнему полное взаимопонимание — они все поголовно либералы, а вот с вот с фельдшерами проблемы, потому что среди них преобладают консерваторы, а то и ярые сталинисты.
Все течет, все меняется…
Новая медсестра Света Звонкова произвела фурор в кардиологической реанимации.
— Это не девка, а сокровище, — радовалась старшая медсестра Захарченко. — Знающая, исполнительная, аккуратная. А какая чистюля! Пока все на посту не вылижет до блеска, работать не начинает! Когда мне главная сказала, что придет сестра сразу после медучилища, я подумала — ну вот, очередную шалаву дали. И ошиблась, слава Богу.
На Свету и посмотреть было приятно — ладная, аккуратная, справная (как выражался доктор Старых), быстрая в движениях. И при всем том — интеллектуалка. На дежурствах читала не сопливые любовные романы, а Пелевина, Кафку или Джойса.
Разумеется, всем докторам сразу же захотелось дежурить в одной смене со Звонковой, но мудрый заведующий стал ставить ее вместе с докторами Никулиной и Девяткиной.
— Знаю я вас, кобелей, — сказал он на пятиминутке, обращаясь к врачам-мужчинам. — Все сразу глаз на Свету положили. Не дам вам ее испортить!
Под «испортить» подразумевалось не лишение девственности и не какое-то изощренное растление. Заведующий просто хотел уберечь новую медсестру от скоротечных сексуальных контактов в рабочее время. И не потому, что сам имел на нее виды, а потому, что медсестры, имеющие неформальные отношения с врачами, менее дисциплинированны, чем те, которые этих отношений не имеют.
Даст врач медсестре распоряжение, а она вместо: «Хорошо, Дмитрий Константинович, сейчас сделаю», отвечает с ласковой ленцой: «Да будет тебе, Димочка, загонял уже». И бедрами так игриво вильнет, и бровью так поведет, плутовка, что доктор сам топает исполнять собственное распоряжение.
Врачи, в свою очередь, менее требовательны к тем медсестрам, с которыми у них амуры. Любовь, пусть и производственная, пусть и сугубо физиологическая, заставляет на многое закрывать глаза.
А что в конечном итоге? В конечном итоге отделение впадает в состояние хронического бардака, а карьера заведующего повисает на волоске. Поэтому умный заведующий старается всячески пресекать «декамероны» в своем отделение. А лучше — предупреждать. Так, например, вечно кобелирующего доктора Старых заведующий ставил в пару с медбратом Смирновым и медсестрой Яшиной, суровой пятидесятилетней дамой с фигурой тяжеловеса и столь же тяжелым характером. Заводи роман с кем получится, любвеобильный ты наш, а мы поглядим.
Никулина с Девяткиной тоже не могли нарадоваться на Свету Звонкову. Она не только сама обеспечивала порядок, но и санитарок гоняла не хуже надсмотрщика на плантации. Заметит где пылинку и заставляет заново перемывать. Санитарки ворчали, но подчинялись. Знали, что Света не отстанет, пока своего не добьется.
Однажды санитарка по имени Мельсида, наполовину гречанка, наполовину цыганка, после перемывки пола в реанимационном зале, швырнула в сердцах швабру на пол, подняла руки к потолку и прокляла Свету.
— Будь ты проклята! — сказала Мельсида. — Достала ты нас всех своими придирками! Я лучше в приемное уйду, чем с тобой дальше работать стану. Но ты за свое чистоплюйство крупно пострадаешь, попомни мое слово! Бог тебя накажет за все наши слезы.
И добавила еще что-то на непонятно каком языке. А потом плюнула на только что вымытый пол и ушла требовать немедленного перевода в приемное.
Света посмеялась, подтерла плевок и забыла о случившемся, но черные тучи уже сгущались над ее головой…
Однажды звезды встали на небе таким образом, что заболел один из дежурных врачей и заведующему пришлось его заменять. В седьмом часу утра один из «инфарктных» пациентов выдал отек легких. Да какой отек — до половины девятого купировать его не могли, несмотря на все старания, очень грамотные.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу