Андрей Шляхов - Байки доктора Данилова 2

Заведующий подстанцией попытался было избавиться от доктора Аминова по стандартной схеме «три выговора — постатейное увольнение». Но тут руководящая коса нашла не на простой камень, а на какую-то гранитную глыбу. Да, теоретически любого сотрудника скорой помощи при желании начальство может уволить без особых проблем, потому что поводов для придирок есть воз и маленькая тележка в придачу. Но из любого правила бывают исключения. От всех начальственных придирок доктор Аминов отписывался объяснительными, которые хотелось читать и перечитывать, как поэму. Он с изящной легкостью матерого юриста отбивал любые обвинения, перекладывая вину на других членов бригады, судьбу-злодейку и скоропомощную администрацию. А при вручении объяснительной доверительно подмигивал заведующему и говорил:

— И чего вы, Борис Михалыч, придираетесь ко мне попусту? Лучше бы обратили внимание на реальные проблемы…

И тут же обрисовывал парочку таких проблем.

Намек был ясным, как погожий день. Будешь меня доставать, я всем расскажу, что у тебя на подстанции творится. Мало не покажется, так что отстань добром.

Легко ли терпеть такие угрозы со стороны подчиненных? Легко ли ощущать собственное руководящее бессилие?

Отнюдь нет. После того, как у заведующего, несмотря на активную стимуляцию, ничего не получилось в седьмой или восьмой раз, старший фельдшер Красикова спросила:

— Что происходит, Боря? У тебя появилась другая любимая женщина или ты стал много пить?

— У меня появился Аминов, — вздохнул заведующий. — Вот пока он работает, никакой радости к жизни у меня нет. В том числе и этой…

А любовь у них была хоть и служебная, но долгая. Роман кочегарился без малого пятнадцать лет. Согласитесь, что такой стаж чего-то да значит.

— Это не человек, это бомба замедленного действия, — продолжал заведующий. — Я постоянно жду от него какой-то подлянки. Или он на вызове что-то натворит по дурости своей или же кляузу на меня напишет, а уж в этом он мастер. А ты знаешь, какая сейчас обстановочка…

Обстановочка была крайне неблагоприятная для подстанционного начальства. Главный врач недавно объявил начало очередной кампании по искоренению недостатков и показательно увольнял проштрафившихся заведующих. Двое уже пострадали. Борису Михайловичу не хотелось становиться третьим или четвертым в этом скорбном перечне.

— Живу с постоянным замиранием сердца, от каждого звонка вздрагиваю…

— Не кручинься, милый, — сказала Красикова, целуя любимого в лысое темечко. — Возьми лучше больничный, на пару недель. Отдохни, наберись сил, только не пей много. А когда вернешься, все будет окей-хоккей.

— А зачем мне больничный? — не понял заведующий.

— А затем, чтобы тебя тут не было, — объяснила старший фельдшер. — Так тебе будет спокойнее, и мне тоже. Аминов не сможет тебя ни в чем обвинить. Поставь исполнять обязанности Ржевутского и мы с тобой одним ударом двух клопов убьем.

Старший врач подстанции Ржевутский, потомок гордых шляхтичей и крайне амбициозный тип, всячески пытался подсидеть заведующего подстанцией. Пока что заведующий этому сопротивлялся, но время и обстоятельства работали на Ржевутского. Ржевутский был моложе и активнее, а жена его работала в мэрии, секретаршей кого-то из высокопоставленных чиновников. А, как известно, во властных структурах большее значение имеет не должность, а близость к высокому начальству. Шепнет секретарша шефу на ушко: «Хочу, чтобы мой муж стал заведующим» и желание будет исполнено.

От развернувшихся радужных перспектив — избавиться и от Аминова, и от Ржевутского, у заведующего подстанцией резко поднялось настроение. И не только настроение. Доказав любимой женщине, что он в свои пятьдесят два еще о-го-го, заведующий вызвал Ржевутского и сказал:

— Давление совсем замучило, Станислав Казимирович. Пожалуй, возьму я больничный, а то как бы до инсульта не допрыгаться. Так что готовьтесь, с завтрашнего дня вы отдуваетесь за меня.

Ржевутский обрадовался. Каждый случай исполнения обязанностей заведующего он расценивал как судьбоносный шанс. Вот покажу себя со всех лучших сторон и до главного врача наконец-то дойдет, что я лучше этого тюфяка! На жену надежды было мало, поскольку та не состояла со своим шефом в настолько близких отношениях, чтобы обеспечить карьерный рост мужа. Надеяться следовало только на себя.

На что способна женщина ради любимого мужчины?

На все! Без каких-либо оговорок и исключений.